Погром в тылу врага

Олега трясло, в голове творилась сумятица. И, главное, ни разу не возникла мысль, что он совершает что-то необязательное, «факультативное», то, без чего можно прожить. Сначала он пятился, а когда вкатился за ершистый подлесок, поднялся и припустил вприпрыжку вдоль дороги и оврага. Он, в принципе, не мог догнать убегающую девушку и тех, кто за ней гнался. Но догнал! И не потому, что быстрее всех, а потому, что дорога, как выяснилось позднее, круто забирала влево, а с ней и овраг, вдоль которого она тянулась. По диагонали пришлось промчаться не так уж много. Он задыхался от волнения, ноги подгибались. Олег слышал выстрелы, на них и рвался, топча молодые деревья и прорубая просеки в колючих кустах. Уже летел вдоль оврага, уже засек молодую женщину – она неслась, перепрыгивая через камни и сломанные ветки, развевались полы бушлата. Ужас теснился в красивых глазах. Она от напряжения закусила губу. Сначала с головы слетела форменная шапка, разлетелись заколки, скрепляющие прическу, и волнистые волосы рассыпались по плечам. Красиво, черт возьми… Затем она выхватила пистолет, ну, правильно, нужно же отразить нападение преступников, как учили в полицейской академии или где там… Но выронила его, запнувшись об корягу. Хорошо хоть сама не упала. Собралась, побежала дальше, сунула руку в боковой карман, выхватила сотовый телефон. Тоже правильно, если не удается отразить нападение, нужно позвонить. Но и телефон покатился из руки, когда дорогу перегородил «шлагбаум» в виде не устоявшего в бурю молодого деревца. Она перелетела через него, покатилась, взывая к Господу. Подняться уже не могла, ушибла или подвернула лодыжку, скорчилась, забившись в репейник, плакала навзрыд, растирая кулачками слезы. Эх, берут в полицейские кого попало… Хотя, если вдуматься, любой бы на ее месте ошалел от ужаса. Жизнь одна, и неважно при этом, где ты работаешь. Олег уже выскакивал к откосу, плюхнулся плашмя. Девушка его не видела – слишком занята была своими переживаниями. И слоны, что ломились за ней, сшибая все на пути, тоже не видели. Они кричали в предвкушении, стаскивали с плеч автоматы. Несладко им пришлось: у одного ссадина на виске, веткой полоснуло, другой порвал стильную кожаную курточку. Олег положил их короткой очередью – пикнуть не успели, попадали, словно сбитые городошной битой. А один еще и ткнулся глазом в *censored*к от коряги, что, впрочем, уже никак не сказалось на самочувствии. Он съехал в овраг, как на санках – с бесстрастным лицом, сосредоточенный, весь из себя ходячий камень. Девушка съежилась, смотрела на него со страхом. Подняла дрожащие руки, чтобы защищаться из последних сил.

– Это не я за вами гонюсь, успокойтесь… – выдохнул Олег. – Хотя, если честно, я тоже… Как ваша нога? Черт, вы, должно быть, не понимаете по-русски.

Девушку трясло, она пыталась привстать, отползти подальше от этого страшного лесного человека.

– А я вот, как на грех, совсем не шарю по-латышски, – обескураженно сообщил он. – Ду ю спик инглиш?

– Я и по-русски могу… – прошептала девушка с ярко выраженным, хотя и приятным акцентом. У нее был запоминающийся, немного грудной голос. – Я, кажется, ушибла ее немного, ничего страшного…

– Отлично, – обрадовался Олег. И зашипел, делая страшное лицо: – Я, конечно, сильно извиняюсь, но какого хрена ты тут расселась, дура большеглазая? – Он схватил ее за руку, поволок наверх.

Стоило поразмыслить, почему она не стала сопротивляться. Впрочем, не до раздумий – кризисные явления еще продолжались. Хриплые вопли за спиной, пули взрыли склон, покатились мелкие камни. Трое грузных мужчин, обливаясь потом, топали «по-над пропастью» и уже засекли неприятеля, а также причудливого диковатого мужика, невесть откуда взявшегося. Их чувства были противоречивы – с одной стороны, догнали, с другой – мертвые товарищи… Олег схватил поднадзорную за осиную талию, зашвырнул со всей злости в терновый куст. Там хрустели ветки, она исходила криком. А он окончательно взбеленился. Орал громче, чем эти трое, опустошая магазин. Пули свистели совсем близко. Олег кричал, строчил в упор, и даже продолжал это делать, когда отпала последняя надобность, двое повалились наверху, набитые металлом под завязку, третий спикировал вниз и злобно таращился на своего убийцу стеклянным глазом (второй пробила пуля). Он не мог успокоиться, истекал яростью и желчью, выбил магазин, вставил новый, отдышался…

Новая знакомая высовывалась из куста и поглядывала на Олега.

– Прости, – смутился Олег, – разгулялся я сегодня. День какой-то неблагоприятный. Ты не думай, я, вообще-то, добрый и интеллигентный в пятом поколении.

– Да, я поняла. – Она с усилием проглотила слюну и закивала.