Погружаясь во тьму (СИ)

Давно ее так не злили, но полностью испорченный вечер и нервотрепка, помноженная на страх за других прокатились по ней.

Успокоившись, она молча подошла к своему сиблингу, что все также парализованным валялся на земле.

Гарри она никогда не защищала от драк и побоев по нескольким причинам. Отчасти потому, что он ее так достал, что она его и видеть не хотела, отчасти потому, что считала, что мужчина сам должен справляться со своими проблемами, и если он боится дать сдачи, то защиты не достоин. Ну и еще потому, что не хотела позорить его, как это делала мама со Снейпом.

Сириус показывал ей воспоминания о своей школьной жизни. Пусть Генни вызывало отвращение вид того, как ее папа с друзьями издевается над парнем, что не мог дать сдачи, но кое-что злило ее особенно сильно. Она видела, как мама защищает сальноволосого ублюдка, тем самым позоря его, показывая, будто он слабый и жалкий, что сам не способен за себя постоять.

Потому, когда подобное происходило с Гарри, она не хотела повторять тех же ошибок и топтать и без того побитую гордость родственничка. Можно сказать, что с ее стороны это было проявлением уважения, и отчасти он его оправдывал, никогда не прогибаясь перед хулиганами.

Нет, она все равно считает, что лучше бы вообще подобного не допускала, но никогда не думала, что все может зайти так далеко.

И вот к ее приходу Гарри не только живой, но еще и ДАЕТ СДАЧИ! Разбитый нос Рона красноречиво обо всем говорит, как и шишка на лбу Эванса.

Но сейчас не об этом.

Ногой перевернув его на спину, она посмотрела на своего близнеца, который, будучи парализованным, мог лишь злобно смотреть на нее.

- Я научила тебя этому заклинанию не для того, чтобы ты использовал его против моих друзей, - начала она. Генни собиралась как следует отчитать его за такой поступок. Ударь он Рона чем-то другим, то не стала бы вмешиваться, но это... – Ты мог убить его, а после угодить в Азкабан из-за своей тупости.

Он лишь засопел и злобно прищурился, так как не мог говорить.

- Надеюсь, ты понимаешь, что я спасла тебя от тюрьмы.

С этими словами она расколдовала его голову, но оставила остальное тело зажатым. Он должен осознать свою вину и…

- Заткнись, - прорычал он. – Если он еще раз нападет на меня, я просто убью его. Если для тебя его жизнь важнее, чем моя, то и держи его на поводке.

Генни заскрежетала зубами, услышав все это.

- Да как ты смеешь нести подобное?! – разозлилась она. – Если бы не я…

- Если бы не ты, моя жизнь не была бы таким дерьмом, - заявил Гарри.

Генни замешкалась.

Она поспрашивала своих одногодок о тех событиях, и никто из них внятного ответа, за что они ненавидят Эванса, дать не могли. Она не хотела в это верить, но факты как раз говорили о том, что именно из-за нее Гарри стал изгоем.

И пусть на четвертом курсе он все это заслуживал, но до этого там действительно была ее вина.

- Это не важно…

- Важно! – повысил он голос. – Ты ведешь себя так, будто ты тут центр мироздания, который должен вмешиваться во все дела и лезть к каждому со своим виденьем «правильного»! Тоже мне, светоч мироздания! Ты сделала Уизли таким, и тебе нужно следить, чтобы он не влипал в неприятности. Так что, если он снова полезет ко мне, я буду использовать все, что умею, ради своей защиты. Все! И мне плевать, как пострадает твоя репутация из-за нашей родственной связи. Меня это не волнует!

Генни заскрежетала зубами от злости.

Она тут о нем волнуется и пытается не допустить, чтобы он жизнь свою погубил, а он заявляет, будто она о какой-то там репутации волнуется.

Удар!

Ее нога обрушивается рядом с головой Гарри, но тот даже не дернулся. Скорее всего, просто не мог, но тогда Генни восприняла это как явный вызов.

- Кажется, ты слишком много о себе возомнил, родственничек, - произнесла она, сверля его тяжелым взглядом. – Ты – всего лишь жалкий неудачник, который бездарно тратит свое время. Ты просто бесполезный мусор, который только и может, что орать и жаловаться.

Он тихо зарычал и уже ответил ей таким же тяжелым взглядом.

- Тогда я превзойду тебя, - заявил он. – Я стану сильнее тебя и стану тем, кого все будут называть Избранным. Я стану лучше тебя и заставлю извиняться за каждое проявление твоего эгоизма!

Вот этого Генриетта стерпеть уже не могла.

Внутри ее словно щелчок произошел, который скинул с нее всяческие сдерживающие факторы.

- Заткни свою пасть! – крикнула она и, схватив его, швырнула в стену. – Я НЕ ЭГОИСТ! Я никогда не думала о себе и всегда жертвовала собой ради других!

- Или другими, - произнес он, лежа и все еще не способный пошевелиться.

- Ты сказал, что превзойдешь меня? Ну, давай, - сказала она, встав над ним. – Я всю свою жизнь тренируюсь и становлюсь сильнее. Посмотрим, как ты меня превзойдешь! Докажи мне это!

С этими словами она развернулась и, громко топая, ушла.

Хорошее настроение и всяческое желание быть заботливой выветрилось, будто его и не было. Осталась лишь злоба и обида.

Этих слов она ему не забудет…

***

Громко топая и бурча под нос всяческие проклятья мне, она ушла, оставив меня валяться на полу.