Погружение

– Хех, – ухмыляюсь я. – Ну и пусть. Зато я отличаюсь от серой массы.

* * *

Возможно, мне не стоило ей об этом говорить… Может, вместо детального выкладывания всех, буквально до последней, деталей моего положения, мне следовало просто немного пообщаться с Аллой и попросить ее мне налить. Но от алкоголя мой и без того болтливый преподавательский язык развязывается пуще прежнего – и я вываливаю ей все. И снова вижу удивление, тотальное такое, в моменты, когда привожу избыточно точные детали ночных трипов.

Я говорю и говорю, а она все слушает и задает вопросы. Задает вопросы и слушает. Черт, уж не Акинатор ли она, на самом деле? Иль другой какой сервис… прям так сразу и не скажешь. Правда.

Разговор длится подозрительно долго. А потом меня начинает снова накрывать, ведь мы не просто покуриваем кальян – мы еще в подсвеченном фиолетовыми огнями зале. И да, мы к тому же продолжаем пить. Мы перешли на виски – и оба с удовольствием делаем глоток за глотком. И, кажется, здешний односолодовый неплох.

Мы продолжаем общаться. Я борюсь с собой, стараясь не перескакивать через каждые несколько минут на мысли о том, как же мне не хватает моей родной. Все кажется таким сюрреалистичным, я пытаюсь подавить желание набрать номер моей родной Катеньки…

Бывшей родной.

Боже, как же отвратительно это звучит: бывшей родной.

Поэтому я стараюсь отвести диалог немного в сторону.

– Алла, мне кажется, несмотря на все мои стенания и бесконечные жалобы, есть еще одна вещь…

– Вещь? Какая вещь? – уточняет дама, для которой сегодня я – лишь содержанка. Любимая, но содержанка.

– Вселенная. Космология. Вот, звезды, представляешь!..

– Так вот ты к чему клонишь, Марк. Твоя любимая тема?

– Да… Да. Да! – почти торжественно восклицаю я под конец. И понимаю, что она вдруг стала мне очень близка.

И я пускаюсь в пространные рассуждения. Детально, в форме монолога повествую о важности всего и вся, о том, какие открытия были сделаны… но нет, не в последнее время. Мне почему-то видится, что это один из важнейших, если не самый важный разговор в моей жизни, что сама идея, которую в принципе неплохо бы куда-нибудь перенести, она и вправду будет отличаться высочайшей ценностью…

«ЭВРИКА!» – кричу я.

Я понял! Все куда проще, чем все мы думали!

Я окрылен, я понимаю, что только я один смог, я понял, я разобрался. Ну да, ну и что с того, что я – всего лишь литер… Что я всего лишь учитель литературы. Мне могут быть подвластны такие вещи, которые не понимал до этого еще никто! Я расскажу об этом всему миру! И про математические формулы, что стоят за всем!

Самое главное – Вселенная… нет, главное – это гравитация и электричество. Вот из этих двух сил природы и появилась когда-то вся наша бесконечная в каком-то из смыслов Вселенная.

Вместе с тем, она характеризуется одним крайне занимательным свойством: она то расширяется до бесконечности, то схлопывается.

Вот, вот я только что наконец это понял!

И нееет, не надо это отметать как бредни сумасшедшего! Я ведь все-таки старался!

И тут в моем сознании вспыхивает странная картина: будто я стою на сцене, передо мной – аудитория, полупустая, но народ все-таки есть. Я смотрю перед собой и вижу на столе какие-то непонятные записки. И все это так четко!

У меня… я почему-то также знаю, что не смогу создать из записанного ничего убедительного. Мне видится, что меня не поймут. Но нет же! Я ведь разбираюсь в языке. Я могу создать произведение, такое, как они там называются, вроде как нон-фикшн, которое сможет перевернуть историю, сможет перевернуть целый мир!..

Но вот я уже снова в обиталище дыма. Черт, да сколько мы здесь уже сидим?

Ну а дальше… дальше я задумываюсь, что делать с Аллой. Она вдруг стала подозрительно привлекательной. Все это время бокал вискаря уходил за бокалом, и она, надо признать, действительно становилась сексуальнее… Хотя, если быть откровенным, это действие скорее было мгновенного характера. Вот вроде бы я и не замечал ее возросшей привлекательности, а тут вдруг БАЦ – и она та еще красотка.

Я поднимаю руки к лицу и провожу подушечками пальцев по векам. Возможно, я стал слишком часто это делать, но ничего не попишешь. А иногда моя рука тянется к карману, проверить ту монетку, что привез ученик из Америки.

Наше общение с Аллой подзатянулось. Мы уже слишком долго сидим, без особого эффекта – разве что я немного забыл Катю. А черт… Она сделала мне больно, но вот поди ж ты, уже не так все плохо с ней, да?

Хорошо хоть есть человек, готовый меня понять.

Подискутировав о том, куда мы с Аллой именно должны отправиться, я решаю особо не ломаться, и мы… Тут же мы вдруг, как из ничего, вдруг оказываемся на расположенной буквально в двух шагах от торгового центра площади. Еще одно медленное, считай заторможенное мигание глаз – и я уже в такси, мы едем. К ней? Я ведь не стану делать глупостей, верно? Не за чем мне это. Ни к чему.