Погружение

– Товарищ, я не понял, вы что, увлечены ролевыми играми? Какая ещё плата, едрёна нельма? – Я уже злился.

– Сто серебряных дирхемов и бочка вина! – не замедлил ответить пират.

Повернувшись к открытой двери рубки, я сказал Кате:

– Ну, хоть этого мне можно назвать придурком? Короче…

– И этого нельзя, – прервала меня Глебова с абсолютно серьёзными нотками. – Он не придурок, Лёша, он сумасшедший… С семьёй, которая могла работать и на туере, случилось плохое, человек тронулся, понимаешь? Именно поэтому синяки его не трогают. Ведь они тоже сумасшедшие.

Я, наверное, с полминуты стоял с открытым ртом, и всё это время ряженый пират, на половину тела перевалившись через леера, весело поглядывал в мою сторону.

– Херцы-берцы, шишки с перцем, как говорит дед, что ж такое на белом свете творится-то, а? Товарищ, не знаю, как вас зовут…

– Капитан Бильбао! – тут же подсказал псих.

А… Ну конечно, как же это я сразу не признал! Капитан Бильбао, кровавый хищник Южных морей. Ладно.

– Уважаемый Бильбао, увы, у нас нет вина и дирхемов, и я намерен пройти порог самостоятельно и без вашего позволения!

Он сатанински захохотал, что-то бросил синякам, те тоже забулькатили.

– Не пройдёте, голуби! Один бакен переставлен!

Твою ты ж мать… Может, никакой он не псих, а обыкновенный диверсант? Но синяки! В любом другом случае они давно бы уже перекинулись через палубу и ринулись бы к катеру вплавь, видали такое.

И тут меня осенило.

– Капитан! Могу заплатить пивом. Имеется отличное голландское баночное, в упаковке шесть… – я не успел закончить, как он рявкнул:

– Принимается!

Фу ты, сука.

– Тогда я скачусь и оставлю упаковку на берегу!

Довольный Бильбао поправил повязку на глазу, попутно глянув на меня бинокулярно, и благосклонно кивнул. Я вытер со лба холодный пот. Бакен он переставил! А что, вполне мог, синяки и эту команду выполнят, не испугавшись ревущей воды.

Когда КС-100, возвращаясь к туеру, поравнялся с корпусом судна, капитан Бильбао зычно крикнул сверху:

– Четвёртый правый бакен, что напротив одинокого дерева! Держись лево десять, там судовой ход! И заглядывай, если что! Но только с пивом, капитан Самоед!

Скорее всего, мы спокойно прошли бы порог и без всех этих нервов.

Только я почему-то осознал: капитан Бильбао уже стал новой енисейской легендой… В уровень с Синильгой. А к таким легендам надо относиться бережно, теперь меня в этом не переубедить. Бережно! И они помогут, вот увидите. Не буду описывать, как мы прошли порог, поверьте, впечатления от этого оказались куда как слабей, чем общение с сумасшедшим пиратом.

После Казачинского река успокоилась, словно переводя дух. Когда избитый волнами КС-100 выкатился в зону чистой воды, я понял, что теперь вполне способен в одиночку грабить караваны и бороться с цунами. Что я там говорил о своей несоизмеримости с коллегами из XVII века? Так вот, я наврал.

* * *

Вот и первый красноярский мост. Новый.

Тут есть жизнь: последние пять километров пути явили нам аж три моторные лодки. Две удрали сразу же, а третья несколько минут сопровождала нас слева, рыболовного вида мужик в оранжевом жилете без стеснения разглядывал катер. Более крупных судов не попадалось. Зато их есть на приколе – тут и там к берегу прижались вереницы ржавых барж, буксиров и вспомогательных судов. Енисей был спокоен и откровенно враждебен. Странное ощущение: вода вроде бы та же, знакомые водовороты, а смотришь на реку, как на чужеродную ядовитую субстанцию. Страшно представить, что растворено в реке… Отныне в ней нельзя даже руки помыть! Всё-таки хорошо, что нам попался родниковый ручеек, это позволило заново наполнить опустошённые пластиковые бутыли.

Я, конечно, могу ошибаться в степени перестраховки, анализ воды не сделаешь. Но никто не заставит меня поверить, что она безопасна…

Вот так, почти приехали – впереди лежит погибший в неравной борьбе мегаполис. В лучшем случае, частично живой. Первый и пока главный вопрос: где в Красноярске причалить? Сразу решил – подальше от жилых районов. Конечно, лихо было бы выстроиться у причала Речного вокзала или за Коммунальным мостом, прямо возле Капитанского клуба. А что, под боком ключевые магистрали, по соседству Центральный парк с аттракционами… Красиво.

К чёрту всю эту лживую красоту, нет её больше, остался мираж. Былая решительность куда-то пропала, в предвечернем свете вид приближающихся новостроек постоянно посылал навстречу тугие волны тревоги, отсутствие автомобилей пугало – больше всего мне хотелось надёжно спрятаться.

– На правобережье и в другие спальные районы лучше не соваться, – предложил я, подбирая газ почти до минимума.

Так спокойней. Новый двигатель работает тише родного, но водомёт исправно шумит, выхлоп булькает, а в такой тишине каждый звук летит предательски далеко.

Жуть! Ещё не зашли в городскую черту, а уже страшно.

– Помнишь, как Даша рассказывала о Красноярске словами академика Миллера? – Екатерина отложила бинокль в сторону и взяла HD-видеокамеру.

– Суть помню, но не перескажу.