Погружение

Начали мы с провианта, складывая всё в найденные тут же сумки. Поначалу ни хрена толкового не находилось: то масло сливочное порченое да пакетики-колбаски, то недопитый прокисший пивас в жестяных банках.

А вот «румыны» откровенно порадовали! Мука, крупы, сахар и соль хранились в мешках по десять килограммов – большая банда, мужики взрослые, сельское прошлое, память о бедности. И тушёнка имелась, абаканская, надеюсь, вполне ещё годная, два ящика. Ибо какой бы ты ни был записной охотник, гарантий на стабильное поступление стреляного мяса в начале лета не даст никто. Четыре полные коробки «доширака» с говяжьим вкусом, острого. Тоже годится, особенно в поле. Горячие углеводы усваиваются быстро, перчик разгоняет кровь. Правда, и сгорает всё моментально при нагрузке.

Лекарств оказалось на удивление мало, при таком-то большом коллективе, нацеленном, в том числе, и на полевую работу. В основном бинты всякие врассыпную, комплектных автомобильных аптечек всего две. И курево у них нашлось, сигареты, причём дорогие и явно контрабандные, без страшных картинок и надписей, да и многое другое полезное.

Мне очень хотелось побыстрей испытать карабин, но я, собрав остатки сил и воли в кулак, упрямо продолжал вторую фазу операции «Хабар». Теперь на очереди было снаряжение и инструмент. Точнее, всё, хоть как-то пригодное к использованию в качестве такового. Итак, что с имуществом?

– Румыны, родные, не подведите, зря, что ли, вас Монин тут держал? – пробормотал я мокрыми от жадности губами, направляясь к кладовкам.

Не подвели!

Ага, верёвка хорошая, альпинистская, жёлто-синего цвета, бинокль, «панасовский» радиоприёмник-«сигаретница» чёрного цвета. Красота какая – лопата финская короткая, такая всегда пригодится. Пара фомок, два новеньких топора «фискарс», молотки, огромный пластиковый инструментальный контейнер, карнавал с перьями! Инструмента вообще до задницы, снаряга добрая. Всё это по-любому надо собирать, какой есть.

Нашлись даже два пластиковых промывочных лотка с желобками внутри, так же, как те самые контейнеры для сбора папоротника. Первичный сбор хабара продолжался до вечера. Я, да и остальные, порядком устал, но опасливая жадность, боязнь упустить что-то важное либо потерять до поры придавали нам сил. Заманавшись, в конце концов, конкретно, плюхнулся на принесённый стул и замер, завороженно глядя на огромную груду сумок, баулов и коробок.

Всё теперь наше. А за своё мы теперь любому глотку порвем, не сомневайтесь.

Хорошо поохотились: фонариков пять штук, из них два аккумуляторных, батареек десятка четыре упаковок, две бензопилы, генератор, бензорез, японское моторное масло. Самое ценное после карабина – отличная рация «Йесу» с функцией сканирования, у товарища такая же была, и я всегда завидовал – полезно иногда послушать, что творится вокруг.

– Перерыв! Пошли, мужики, испытаем «колчака».

С таким карабином, так же, как с любым другим добрым стволом, Алексей Исаев обычно автоматически становится решительным, безупречно умелым бойцом! Медведь-людоед завёлся по соседству, говорите? Здравствуйте, товарищ медведь, говорят, у вас лапы кулинарно вкусные. Как-то не довелось мне раньше попробовать, вы не будете против? Ах, вы против! Ну, тогда ку-клукс-клан… Впрочем, людоедские лапы дегустировать что-то не хочется.

Выбравшись на свежий воздух, я сразу отметил низкую облачность и клочки сизого тумана на реке. Ветер стих, погода менялась. Стрижи, поедая мошкару, летали низко: давление падало, температура поднималась. Чувствую, скоро всё опять изменится и ливанёт прилично. И штормить на реке будет.

Тишину в последний раз прорезал звон бензопилы, женщины, не дожидаясь мародёрствующих мужиков, закончили самостоятельно пилить чурки.

Какая тишина…

– Пошли к реке, – предложил дед.

Разумно, по воде стрелять хорошо, если мишень на краю, сразу видно, куда пуля уходит.

Проходя мимо ФАПа, издали махнул рукой женщинам и сразу сообщил по рации, чтобы не пугались, сейчас постреляем. Можно было и покричать, конечно, но я не стал, пусть привыкают к радиообмену.

Ноздри с удовлетворением ловили запах великой реки – настроение было отличное, моя поляна! Первым делом я зарядил магазин винтовки. Предохранитель на «мосинках» далеко не самый удобный, то ли дело маузеровский. Я чуть вжал верхний патрон и закрыл затвор, так надёжно и спокойно.

Возле края обрыва дед тут же уселся на землю, опять причудливо закидывая ноги, я тоже сел, так и постреляем. Игорь остался стоять с биноклем в руках.

– Смотри, стукнет сильно, – предупредил Петляков.

Приклад «колчака» окован металлом. Да, надо будет что-то придумать в виде мягкого затыльника, иначе быстро синяк себе наколотишь. Можно взять двусторонний скотч, а на него посадить кусок мягкой резины.

– Ну, давай! – поторопил Потупчик. – Рыжая бочка на боку, у самой воды, видишь?

– Годится, – кивнул дед.

На удивление прикладистая штука, и баланс отменный; короткий карабин в руках лежал как влитой, тонкая мушка быстро нашла цель…

Только собрался жать спуск, как Игорь прошипел:

– Стой!

– Что такое? – буркнул я, отрывая приклад от плеча.