Погружение в пламя

…Услышав возглас Ниггеда, Марк отбросил безобидным толчком ближайшего гоблина и побежал к камню за саблей. Гномы по-прежнему махались в центре, песок вокруг них побагровел, но вот тел лежало не много. Один из бородачей, запрокинув голову, растянулся без чувств, раскинув в разные стороны руки и ноги. Пробегая мимо, Марк оттащил за шею одного из гоблинов, ещё одного пнул в грудь, тем самым давая гномам время для отступления к камню.

У некоторых бандитов в руках появились ножи и кастеты. Пока гномы разгоняли у камня, метелящих Фила наглецов, Марк обезоружил тех, что пытались напасть на самих гномов, всадив одному из нападавших, отобранный мгновением раньше, нож в плечо. Знающие своё дело гномы, быстро отогнали гоблинов от эльфа, оставив пару тел лежать без чувств, затем повыхватывали топоры и вернулись на помощь — в одиночку защищать побитого гнома Марку приходилось туго.

Первое, что бросилось в глаза, это вовсе не разукрашенное лицо Эрика, а рана на боку. Ни ботинком, ни рукой подобной раны не оставить, значит в пылу боя, кто-то воспользовался оружием. Нарушать договор нехорошо. Ниггед не медлил.

— Оружие! — закричал он, делая шаг к шатающемуся Эрику, но вынырнувший из толпы главарь гоблинов успел первым.

Тяжелейший удар железным кулаком, чуть не оторвал парню голову, бессильное тело потеряло опору, крутнулось, и Эрик рухнул срубленным бревном.

Ниггед вскипел. Таким ударом можно и убить, возможно, именно это гоблин и сделал. Сделал умышленно, нарушив все правила.

В один прыжок дворецкий оказался рядом с, застывшим над жертвой, Кряном. Рука обхватила горло. Гоблин захрипел, начал барахтаться, пытаясь локтями достать до живота подошедшего сзади дворецкого. Не получилось. Ниггед дёрнул зеленокожего на себя, отрывая от земли. Крян даже не заметил, как одна из рук оказался в захвате, и без промедления хрустнула, а тело уже взмыло ввысь. Гоблина Ниггед приземлил макушкой в песок, захватил вторую руку, подпёр коленом и вывернул локоть наизнанку. Звук ломаемых хрящей смешался с воплем. Вывернутая рука перестала сопротивляться, и Ниггед сорвал кастет. Да так, что сломал четыре скрюченных в спазме пальца. Песок набился в оскаленную пасть, но гоблин не обращал на это внимания, он уже не кричал — визжал и завывал, не зная куда деться.

Эти переломы не залечат ни целители, ни маги. Ниггед хорошо знал, что делает.

Оставив покалеченного Кряна, дворецкий бросился к Эрику, лежавшему лицом вниз. Рана, на скорую поверку, оказалась глубоким порезом. Ниггед подхватил парня, поднял и потащил к валуну.

Войско гоблинов сократилось до двух десятков, и половина из них еле держалась на ногах — слабость и полученные удары брали своё. Не спасали даже грибы. Огонёк безумия в глазах потух, пена с пастей сошла, и теперь они просто дрались, с каждой минутой, всё меньше и меньше веря в победу — орки, бывалые гладиаторы, лежат и не думают подниматься, вожака не видно, значит, свален, а враг ещё силён и искусен на столько, что не подступиться…

Но всё же — они дрались.

Телохранитель Ловиса лежал без движения. Песок покраснел вокруг окровавленной головы. В разгаре драки, один из гоблинов огрел шакрийца дубиной. Одного удара хватило, чтобы проломить череп опытному бойцу. Но упав, вышедший из строя телохранитель, не подвергся безжалостному добиванию.

Раньше Ловис не знал, что способен так эффективно действовать в опасной ситуации. Разум отключился, остались лишь инстинкты, безошибочно ведущие правильной тропинкой.

Гоблин намахивался дубиной, чтобы добить беспомощную жертву. Как коршуны к падали, к месту маленького триумфа стремились ещё несколько коротышек.

Ловис не ждал пока они добегут. Он прыгнул вперёд, нанося удар. Гоблин завалился на бок, хватаясь за гудящее ухо. Выпавшая из рук дубина, так и не достигла цели. Подхватив оружие, Ловис оказался между раненым телохранителем и сворой гоблинов, те попытались опрокинуть парня с наскока. Шипение разрываемого воздуха охладило их пыл. Ловис испытал истинное удовольствие, врезав со всего маха дубиной по зелёной голове. От сокрушительного удара, гоблин сложился пополам, словно в его теле не было костей.

Мгновение замешательства подвело ещё одного зеленокожего, дубина врезалась в область колена, нещадно дробя кость. Третий взмах провалился в пустоту, больше гоблины не собирались бездумно соваться под кованный железом набалдашник дубины. Расступившись, зеленокожие, как по команде повынимали из ботинок ножи и шила. Увидев оружие, Ловис не испытал страха — его оружие куда опаснее.

К Марку подбежал одинокий гоблин, замахнулся ножом так, как замахнулся бы мечом. Не тратя сил на изощрённые броски и удары в болевые точки, конюх без особого энтузиазма, ткнул гоблина кулаком в лицо, прямо между находящимися в замахе руками. Гоблин плюхнулся на тощую задницу и удивлённо уставился на человека, так легко разгадавшего его стремительную атаку. Струйка крови из разбитой губы начертила на подбородке кривую линию.

— Что вылупился, балбес? — шутливо поднял брови Марк. — Вы разбиты, можете валить.