Погружение в Солнце

Хотя основные ориентиры от часа к часу практически не менялись, Джейкоб научился подмечать бесчисленные более мелкие перемещения. Быстрее всего пульсировала поросль длинных и тонких спикул по периметру огромных пестрых участков. Импульс длился считаные секунды. А каждая спикула, насколько было известно Джейкобу, занимала площадь в тысячи квадратных миль.

Джейкоб подолгу стоял у телескопа на «изнанке» солнечного корабля, наблюдая, как мерцающие иглы перегретой плазмы выстреливают из хромосферы, словно струи фонтанов, высвобождая из-под власти притяжения Солнца огромные перекатывающиеся волны звука и вещества, которые образуют корону и солнечный ветер.

А за частоколом спикул пульсировали в сложном ритме громадные очаги грануляции, где тепло завершало длившееся миллион лет конвекционное путешествие, внезапно вырываясь на волю в виде света.

Эти очаги, в свою очередь, сливались в гигантские участки, чьи колебания и определяли основной способ существования почти идеально круглого Солнца – этакое звездное испускание газов.

А над всем этим, точно бескрайнее глубокое море, ворочающееся в своем ложе, простиралась хромосфера.

Кому-то такая аналогия могла показаться слишком выспренней, но турбулентные области над спикулами напоминали коралловые рифы, а ряды величественных распушенных волокон, очерчивающие контуры магнитных полей, можно было сравнить с пучками водорослей, слабо колышущимися в волнах прилива. И кому какое дело, что каждая розовая дуга по размерам многократно превосходила Землю!

Джейкоб снова усилием воли оторвался от созерцания кипящей оболочки. «Если и дальше пялиться на местные красоты, можно так всю экспедицию без толку простоять, – подумал он. – Интересно, как остальные справляются с этим искушением?»

С выбранной им точки была видна почти вся наблюдательная площадка, кроме небольшого отсека на другой стороне сорокафутового купола.

В стенке центрального купола образовался проем, и на палубу хлынул поток света. В проеме возник мужской силуэт в сопровождении высокой женщины, в которой Джейкоб незамедлительно опознал коменданта де Сильву.

Хелен с улыбкой направилась к нему и по-турецки уселась на соседний диванчик.

– Доброе утро, Джейкоб. Надеюсь, сегодня ночью ты как следует выспался? День предстоит напряженный.

Джейкоб рассмеялся.

– Ты так говоришь, что можно подумать, будто здесь вообще бывают ночи. К чему притворяться и имитировать восходы и закаты? – Он кивнул на Солнце, занимавшее примерно половину неба.

– Восьмичасовая ночь, достигаемая за счет вращения корабля, дает салагам с Земли шанс нормально поспать, – объяснила Хелен.

– Обо мне можешь не беспокоиться, – возразил Джейкоб. – Я способен задать храпака в любых условиях. Это, пожалуй, самый ценный мой талант.

Улыбка Хелен стала еще шире.

– Ничего, нам это не в тягость. К тому же, раз уж зашла речь, у гелионавтов есть традиция: перед окончательным погружением корабль один раз поворачивается вокруг своей оси, и это называют ночью.

– Вы уже успели обрасти традициями? Всего за два года?!

– Ну что ты, эта традиция гораздо старше! Она уходит корнями в те времена, когда люди считали, что на Солнце можно попасть только одним способом… – она осеклась.

Джейкоб громко вздохнул и закончил за нее:

– А именно ночью, когда не так жарко!

– Но как ты догадался?

– Филаментарно[18], Ватсон!

Теперь настала ее очередь театрально вздохнуть.

– На самом деле мы, те, кто уже совершал погружения, и впрямь пытаемся заложить свои собственные традиции. Мы основали клуб Огнеглотателей. Когда вернемся на Меркурий, посвятим в его члены и тебя. К сожалению, правила не позволяют мне разглашать, как происходит посвящение… но надеюсь, ты умеешь плавать?

– Куда ж я денусь с подводной лодки, комендант! Почту за честь присоединиться к Огнеглотателям.

– Отлично! И не забудь, ты задолжал мне рассказ о том, как уберег Ванильный шпиль от гибели. Словами не передать, до чего же я была рада снова увидеть этого старого уродца по возвращении «Калипсо». Хотелось бы узнать историю его спасения из первых рук.

Джейкоб уставился в пространство, не замечая Хелен. На миг ему показалось, что он различает свист ветра и чей-то зов… кто-то кричит, падая с огромной высоты, но слов не разобрать. Он стряхнул с себя наваждение.

– О, я приберегу этот рассказ до особого случая, когда мы окажемся наедине. Эта тема слишком личная для дежурного обмена байками в большой компании. Кстати, своим спасением шпили обязаны еще одному человеку, думаю, тебе будет небезынтересно узнать о нем.

На лице Хелен промелькнуло странное выражение, что-то вроде сострадания, свидетельствовавшее о том, что она уже в курсе произошедшего с ним в Эквадоре, и готова подождать, пока он не будет готов поделиться с ней подробностями.