Погружение в Солнце

– Завиральная теория! – фыркнул Буббакуб. – Как и вечный дви-га-тель, которым по-хва-ля-ют-ся ваши со-пле-мен-ни-ки, которых вы называете «шкурами». Над вашей теорией «ес-те-ствен-но-го» развития разумных форм жизни потешается вся Галактика, человек Джейкоб Демва. Впрочем, скоро Биб-ли-о-те-ка дарует вашей непутевой расе то, в чем она нуждается: утешительную правду о вашем происхождении!

Низкий гул ракетных двигателей усилился, у Джейкоба на мгновение пол ушел из-под ног.

– Всем внимание! – по залу разнесся усиленный динамиками голос коменданта Хелен де Сильвы. – Мы только что миновали первый риф. В дальнейшем возможны и другие подобные краткие толчки. Я сообщу, когда мы приблизимся к цели. Пока все.

Солнечный горизонт стал почти плоским. В какую сторону ни глянь, повсюду тянулись, уходя в бесконечность, сплетения красных и черных завихрений. Все больше и больше волокон, поравнявшись с судном, превращались в протуберанцы, рассекающие остатки космической черноты, а потом растворялись в сгущавшейся над головами красноватой дымке.

Собравшиеся, повинуясь единому импульсу, переместились к краю палубы, откуда открывался вид на нижние слои хромосферы. Палуба то и дело подрагивала, все притихли, любуясь необычайным пейзажем.

– Доктор Мартин, – наконец заговорил Джейкоб. – Вы с пилом Буббакубом готовы к эксперименту?

Милдред указала на пару увесистых контейнеров: один стоял на палубе неподалеку от Буббакуба, другой рядом с ней.

– Все необходимое у нас под боком. Я захватила с собой кое-какое оборудование для фиксации паранормальной активности, которым пользовалась в ходе прошлых погружений, но главная моя задача – любыми возможными способами помочь пилу Буббакубу. По сравнению с содержимым его чемоданчика мои усилители мозговых волн и модуляторы оптического резонанса все равно что детские игрушки, тем не менее я постараюсь быть хоть чем-то полезной.

– Охотно вос-поль-зу-юсь вашей по-мо-щью, – церемонно ответил Буббакуб. Но когда Джейкоб попросил разрешения взглянуть на аппаратуру инопланетянина, тот предупреждающе растопырил четырехпалую ладошку. – Позже, когда мы будем готовы.

Джейкоба накрыло уже знакомое ощущение: руки чесались узнать, что же там у Буббакуба в контейнерах. Информации по исследованию паранормальных явлений в филиале Библиотеки нашлось с гулькин нос. Кое-что из области феноменологии, но почти ничего по части методологии.

«Интересно, – подумал он, – каковы познания галактической культуры, насчитывающей уже целый миллиард лет, о тех глубинных фундаментальных уровнях сознания, которые должны быть общими для всех разумных рас? Очевидно, исчерпывающими их познания не назовешь, раз деятельность Галактики все еще ограничивается нашим пластом реальности. И еще кое-что можно сказать наверняка: по крайней мере часть пришельцев понимает в телепатии не больше моего».

Ходили слухи, что старшие расы иногда испарялись с галактической карты: в основном вымирали, придя в упадок и утратив волю к жизни, или исчезали в результате войн, однако некоторые как будто просто «уходили в тень», посвятив себя занятиям, не имевшим никакого смысла с точки зрения их клиентов или соседей.

Почему в нашем филиале Библиотеки нет никаких данных о подобных явлениях или хотя бы о практическом применении паранормальной активности?

Джейкоб нахмурился и сцепил пальцы в замок. «Ну уж нет, – решил он. – Рыться в багаже Буббакуба я не стану!»

Из динамиков снова зазвучал голос Хелен де Сильвы.

– Мы приблизимся к намеченной области через тридцать минут. Желающие могут пройти в рубку – здесь отличный обзор.

Когда глаза немного приспособились к повышенной яркости искомой зоны, остальная поверхность Солнца стала казаться тусклой. Далеко внизу вспыхивали и гасли яркие точки факул[21]. Где-то там, на не поддающемся определению расстоянии, раскинулось огромное скопище солнечных пятен. Ближайшее пятно напоминало жерло шахты, глубоко утопленный в зернистую «поверхность» фотосферы котлован. Затененная область не менялась, зато по участкам полутени вдоль кромки пятна постоянно расходились круги ряби, словно волны от взбаламутившего озерную гладь камешка. Граница пятна казалась размытой и вибрировала, как струна внутри пианино, если ударить по ней молоточком.

Сверху, простираясь во все стороны, нависали громадные контуры клубка волокон. Джейкобу прежде не доводилось видеть ничего, что можно было бы сопоставить по размерам с этим силуэтом. Вдоль сливающихся, изогнутых и сплетенных в петли линий магнитных полей плыли, кружась, гигантские облака. Нить волокна рождалась из ничего, вздымалась, захлестывала другую нить и в конце концов растворялась в эфире.

Корабль со всех сторон был охвачен вихрем более мелких фигур, почти не различимых невооруженным глазом, но превращавших умиротворяющую черноту космоса в вездесущий розовый морок.