Погружение во мрак

Королева Фриада подняла свой жезл, направила его на одну из стен пещеры. Из жезла выбился тоненький оранжевый лучик. И стена исчезла. Сразу стало светлее, даже глаза у Кеши заболели – он впервые увидал такую огромную и идеально гладкую стену из хрустального льда. Все это было несовместимо с дикарскими плясками и вонючими факелами, грубыми первобытными носилками и напыщенной ведьмой-королевой. Но это было. Стена просветлялась на глазах, будто включался на прозрачность слой за слоем, как в капсуле последнего поколения. И когда она вся стала прозрачной, Кеша невольно вскрикнул. Прямо перед ним, нависая огромной тушей, застыл в хрустальной пустоте шестиметровый скорпион с тремя хвостами-гарпунами, двенадцатью шестисуставчатыми лапами... и огромной круглой головой с черными выпуклыми глазищами. Он медленно ворочал этими антрацитовыми полушариями, будто выискивал жертву. От такого взгляда мороз пробирал по коже. Был скорпион покрыт гребнистым хитиновым панцырем бледно-зеленого цвета. Мягкое на вид желтоватое брюхо ритмично сокращалось – скорпион дышал. Пошевеливались длинные мохнатые, бревнообразные и вместе с тем расходящиеся веером усы. Земогот! Глядя на эту хищную и отвратительнейшую тварь, Кеша думал, что ведьма не врет, такие могли уничтожить и миллионы троггов и еще побольше. Он не боялся за себя, знал – хрустальный лед это силовые поля, земогот скручен ими надежней, чем он этими хлипкими студенистыми водорослями, не вырвется. А может, это вообще подвижное чучело или голограмма, снятая с гадины давным-давно.

– Они пришли на Гиргею два с половиной миллиарда лет назад. Их никто не знал. Первые трогги отчаянно бились с ними, пытались противостоять захватчикам. А те истребляли их походя, не считая даже за серьезного противника, вообще ни за что не считая. Земоготы не ели троггов, не перерабатывали их – сами трогги им не были нужны. Им была нужна наша Гиргея! Ее недра! Не только ридориум. Тут было много того, чего не было на других планетах Вселенной. Они вывозили все подряд – каждый день в космос уходили десятки и сотни грузовых звездолетов. За два тысячелетия они полностью уничтожили огромные гиргейские горы, а ведь ими была покрыта вся планета, скалы вздымались на сотни ваших земных миль над двумя океанами Гиргеи. Они зарывались в породу, ввинчивались в нашу планету на своих землеройных гигантах. Это было страшно? Смотри!

Чудовищный скорпион исчез, словно его и не было. И открылось Кеше иное: исполинская винтообразная машина, сотрясающаяся от гула, от собственной титанической мощи, прожигает слои базальта и гиргенита, только трещины разбегаются по сторонам. А за машиной – клокочущая струя черной, свинцовой жижи. И сверкающие брикеты – ридориум. Это было фантастическое зрелище! Кеша сам добывал своим гидрокайлом на подводных рудниках Гиргеи ридориум. Но это были крупицы, жалкие крохи. У землян никогда не было такой феноменальной технологии.

Дьявольские машины, они разлагали породу на черт-те что, превращали ее в жижу, но выдавали наверх брикеты, целые брикеты самого драгоценного вещества во Вселенной!

Имея такую машину, можно иметь все! Это непостижимо! Один день, один час работы на ней – и обеспеченная жизнь и самому, и всем потомкам до скончания света! Что там обеспеченная, – роскошная, блистательная жизнь!

– Ну хватит! – проворчала патлатая ведьма. – Машина исчезла. Хрустальный лед перестал искриться, полупогас. – Это не каждый выдержит. Гляжу, и у тебя слюнки побежали. Они брали чужое. Не завидуй им! Смотри на нас, внимательно смотри. Неужели ты ничего не замечаешь?!

Кеша вгляделся в оборотней. Что он должен был заметить? Они и сами-то чутьпопригляднее скорпионов-земоготов. Есть даже сходство какое-то: лапы с крючьями когтей, хвосты почти такие же, но хлипкие... хе-хе, хлипкие в сравнении с хвостами скорпионов, а для человека такой «хлипкий» хвостик – неминуемая смерть. Нет, Кеша ни черта не понимал.

Старуха смеялась, она была довольна. Видно, не так часто ей представлялась возможность открывать кому-то глаза, учить и вразумлять. А она, судя по всему, любила это ремесло.

– Смотри, несчастный, – провозгласила она, – что ты видишь теперь?!

Лед прояснился, заискрился – теперь в нем висел трехметровый почти прозрачный червь с рыбьими плавниками и безобидной округлой мордочкой. Просвечивающийся хребет был тонок и нежен.

– Я не видел таких, что я могу сказать, – признался Кеша.