Погружение во мрак

К сожалению, мой случай не уникален среди людей нашей профессии. Большинство коллег, работающих вместе со мной аналитиками профиля личности или криминальными аналитиками во вспомогательном следственном отделе, страдают от тяжелых стрессов профессионального характера или заболеваний, которые нередко выводят их из строя. Набор проблем весьма широк — неврологические расстройства вроде моего, боль в груди, рубцы на сердце, язвы, желудочно-кишечные заболевания, тревога и депрессия. Начнем с того, что работа в правоохранительных органах печально известна изобилием стрессовых ситуаций. Уже дома, приходя в себя после болезни, я много размышлял над тем, что же в нашей практике вызывает тот острый стресс, от которого не страдают другие агенты ФБР, детективы и полицейские, хотя и сталкиваются с физической опасностью почаще нас. По-моему, ответ кроется в услугах, которые мы предлагаем. В организации, издавна известной своей ориентацией на «только факты, мэм», мы, вероятно, являемся единственной группой, которую интересует мнение. Однако нам пришлось ждать смерти Дж. Эдгара Гувера, прежде чем психологию наконец-то признали законным орудием в борьбе с преступностью. Еще долго после создания программы анализа профиля личности преступника в Квонтико многие из наших коллег в Бюро и вне его считали нашу работу колдовством или черной магией, которой занимается жалкая кучка шаманов на глубине шестидесяти футов под землей, куда никогда не проникает дневной свет.

И хотя на основе наших заключений решаются вопросы жизни и смерти, мы не можем позволить себе роскошь подкрепить их реальными фактами, не можем в утешение привести принцип черного и белого.

Если офицер полиции ошибается, это означает, что преступление может остаться нераскрытым, но обстоятельства не сделаются хуже, чем они есть. А к нам часто обращаются в качестве последней инстанции, и если мы ошибемся, то уведем следствие совершенно в иное, непродуктивное направление. Поэтому мы должны быть полностью уверены в своем мнении. Но наш инструмент — человеческое поведение, а поведение человека, как любят уверять психиатры, отнюдь не точная наука.

Одна из причин, по которой полиция и правоохранительные органы со всей территории США и многих других стран мира обращаются к нам, состоит в том, что у нас есть опыт, которого нет у них. Подобно специалисту-медику, повидавшему гораздо больше случаев редкого заболевания, чем любой терапевт, мы обладаем преимуществом — знанием национальной и международной информации, и, следовательно, способны уловить различия и нюансы, которые, возможно, ускользнули от местного следователя, который опирается только на собственный опыт.

Мы работаем, исходя из принципа, что поведение отражает личность, и обычно разделяем процесс анализа профиля личности на семь этапов:

1. Оценка самого преступления.

2. Подробная оценка специфических особенностей места или мест преступления.

3. Подробный анализ жертвы или жертв.

4. Рассмотрение предварительных отчетов полиции.

5. Изучение протокола судебно-медицинского вскрытия.

6. Разработка профиля с критическими характеристиками подозреваемого.

7. Предложения по следственной стратегии на основании построенного профиля личности.

Как показала практика, представление профиля личности преступника часто бывает только началом предлагаемых нами услуг. Следующая ступень — совещания с местными следователями и выработка активной стратегии, которую они могут использовать, чтобы заставить неизвестного субъекта сделать неверный шаг. В подобных делах мы стараемся держаться в стороне, отчужденно, но иногда все равно оказываемся в самой гуще событий. Расследование может включать встречи с родственниками погибшего ребенка, обучение родственников тому, как отвечать на настойчивые телефонные звонки убийцы, описывающего смерть ребенка, мы иногда даже советуем использовать брата или сестру убитого в качестве «живца», чтобы заманить убийцу в определенное место.

Именно это я и предложил осуществить после убийства семнадцатилетней Шари Фей Смит в Колумбии, Южная Каролина, поскольку убийца явно заинтересовался красавицей-сестрой Шари, Дон. Пока убийцу не взяли под стражу, я каждый миг холодел при мысли, что совет, данный мной шерифу и родственникам погибшей, окажется ошибочным и семья Смитов столкнется с еще одной непоправимой трагедией.

Почти через шесть недель после того, как убийца позвонил Дон и подробно сообщил, как найти тело Шари Фей Смит в поле, в соседнем округе Салуда, младший капрал Сюзанна Коллинз была убита в общественном парке в Теннесси. Так и получается: для нас убийства следуют почти непрерывно, одно за другим.

По словам моего коллеги Джима Райта, мы сталкиваемся с худшим из худшего. Каждый день мы убеждаемся в людской способности творить зло.

— Это почти не поддается описанию — то, что один человек способен сделать с другим, — замечает Джим. — То, что взрослый может сделать с годовалым младенцем; то, как потрошат женщин, унижают жертвы.