Погубленная добродетелью

Семнадцать. Мать вашу. Я всегда забывал, что и Анне скоро исполнится семнадцать. А я по-прежнему видел в ней надоедливого ребенка.

Пять гребаных лет, и конца-края не видно. Пока ее не выдадут замуж, я должен оставаться ее телохранителем. Я очень надеялся, что Клиффи наймет охранников, как только эти двое свяжут себя брачными узами.

– Чудесное бикини. Хороший выбор, – сказала Анна, высвобождаясь из объятий Софии.

Леонас кивнул и с самодовольной ухмылкой откинулся на диван.

– Точно. А ты горячая штучка.

– Заткнись! – прорычал я, хотя маленький тупарь говорил правду.

Сэмюэль шагнул к Леонасу и врезал ему по затылку.

– Следи за языком. Ты еще не дон, поэтому мы можем надрать твою тощую задницу. Вот тогда твои яйца сморщатся до размера изюминки.

– Как будто они сейчас больше этого, – пробормотала Анна, одарив Леонаса очередной сияющей улыбкой.

Как будто она уже видела чьи-то яйца.

– Мне плевать, если вы двое будете издеваться друг над другом. Меня волнует только то, чтобы вы вернулись в Чикаго более-менее живыми и не действовали на мои гребаные нервы.

– Другие наши телохранители не используют слово «гребаный», поскольку оно не нравится нашей матери, – заявил Леонас.

Я был близок к тому, чтобы взорваться.

– Подай официальное прошение – и мы посмотрим, насколько мне плевать. – Я повернулся к Сэмюэлю и Карло: – Я буду у охранников. Я доверяю вам их жизни.

* * *

Я не возвращался в дом до ужина, который прошел на удивление приятно, ведь Анна была занята разговором с Эммой и Софией и не думала о том, как вывести меня из себя.

Я присоединился к ним и позже, когда все расселись вокруг костра. Я не верил, что другие охранники хорошо справятся с кучкой подростков. К сожалению, Анна сидела напротив меня, а ее взгляд сулил неприятности.

– Хочу искупаться, – выпалил Леонас с усмешкой, которую я слишком хорошо знал.

Мальчик оказался копией Данте, но его способность создавать проблемы была далека от уравновешенного поведения отца. Когда я согласился стать телохранителем Анны, не принял во внимание, что мне придется заботиться и о надоедливом братце этой девчонки.

Сэмюэль покосился на меня, прежде чем повернулся к Леонасу.

– Звучит неплохо. Надеюсь, озерный монстр сожрет тебя.

Анна с вызовом посмотрела на меня.

– Мы могли бы искупаться нагишом.

Я чуть было не сказал: «Давай». У нее, вероятно, случился бы сердечный приступ, если бы она увидела всех нас нагими своими целомудренными глазами, да и я до сих пор избегал видеть Анну в каком бы то ни было раздетом виде и хотел, чтобы так и оставалось. Я допил пиво.

– Одежда останется на вас, и вы не будете себя вести как ссорящиеся малыши.

– Я не ребенок, Сынок, – пробормотала Анна.

Я пожалел, что отец назвал меня Cынком в ее присутствии. Она никогда не перестанет доставать меня ненавистным прозвищем.

Леонас вскочил и разделся до боксеров.

– Я готов. А вы продолжайте болтать. – Он побежал по дорожке и прыгнул с мостков «бомбочкой» в черную воду.

Сэмюэль присоединился к нему.

Анна наблюдала за мной с дерзкой улыбкой. Она не сводила с меня глаз, когда встала и начала расстегивать летнее платье. Я откинулся назад, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Она хотела добиться от меня какой-то реакции. Если она думала, что маленький стриптиз вызовет у меня восторг, то ошибалась.

Анна расстегнула последнюю пуговицу, позволяя платью медленно соскользнуть с плеч. Я лишь молча уставился на нее. Я не подросток, который краснел бы и хихикал, увидев девчонку в нижнем белье. Конечно, она уже выглядела как женщина, причем красивая женщина, но требовалось нечто большее, чтобы добиться от меня ответной реакции.

В ее глазах вспыхнул гнев из-за моего равнодушия, Анна направилась к мосткам и нырнула в воду.

Я покачал головой, встал и вытащил рубашку из джинсов.

– Я попрошу о гребаном повышении зарплаты, когда вернусь в Чикаго.

Эмма хихикнула, словно подумала, что это чертова шутка. Неужели я выглядел так, будто, мать вашу, шутил?

Игнорируя ее и Данило, я зашагал к озеру, вслушиваясь в смех Анны и Леонаса.

А потом я прыгнул в воду.

Мне нужно было остыть по многим причинам, и я искренне обрадовался тишине, хотя бы и под водой. Я вынырнул через минуту, и, к сожалению, до меня сразу же донесся громкий визг. Я плыл на спине, стараясь не спускать глаз с двух нарушителей спокойствия.

Но момент покоя был недолгим: Анна подплыла ко мне.

– Ты когда-нибудь развлекаешься? – спросила Анна, поравнявшись со мной.

– Да, когда не работаю.

Анна принялась плавать рядом, не показывая слишком обнаженных участков тела.

Я воздел глаза к небу.

– То есть когда ты не находишься рядом со мной.

Я ничего не ответил.

Она подплыла еще ближе, наши руки соприкоснулись, и я сорвался.

– Я не твой друг, Анна, а телохранитель. И я могу вести себя профессионально, чтобы спасать твою гребаную жизнь. По крайней мере, должен.

Выражение лица Анны стало холодным, но она не успела ответить, услышав вопль Софии. Я резко выпрямился, осматриваясь и хватая Анну за запястье. Она на секунду замерла и поплыла за мной.

Разумеется, Софию напугали водоросли, которые обвились вокруг ее ноги.