Пой, Изабель!

Она была настолько потрясена случившимся, что я, позабыв о приятной прогулке по набережной Пилата, которую хотел совершить до приезда в родной город, предложил:

– Мадам, я тоже еду в Сент-Этьен, и в моей машине есть свободное место.

– Правда, месье?… Вы так любезны… О, я не знаю, что сказать… А… вы туда скоро едете?

– Мы сможем выехать, когда вы пожелаете, мадам.

Мое предложение, казалось, пробудило отблеск молодости на ее усталом лице.

– Какая удача, что я выбрала именно этот столик и именно на этой террасе! Без вас, месье, я не знаю, что бы со мной было…

Подобное отчаяние начинало мне казаться чрезмерным. Я подумал, что причиной ее столь подавленного состояния стал вовсе не пропущенный до Сент-Этьена автобус. Чисто профессионально я всегда присматриваюсь к тому, что происходит внутри человека,– вот почему эта незнакомка показалась мне любопытной.

* * *

Выезжая из Анноне, мы обогнали нежно обнявшуюся пару. Когда мы поравнялись с ними, моя спутница сказала:

– Они… они в это верят… Они не догадываются, что любовь – это в конечном счете слезы… заботы и сожаления.

– Вы разочарованы жизнью, мадам?

Она натянуто улыбнулась:

– Разочарована? Нет! Наоборот, я очень счастлива… многого ожидаю от будущего… А вы, месье, чего вы ждете от будущего?

– У меня, мадам, есть правило: никогда не думать о завтрашнем дне. Мне вполне достаточно сегодняшнего.

Ее руки нервно теребили платочек, который она время от времени подносила ко рту. Около Сен-Марселя-лез-Анноне незнакомка спросила:

– Месье, вы живете в Сент-Этьене?

– Нет, мадам.

Больше ее ничего не интересовало. Незаметно поглядывая в ее сторону, я заметил, что она без видимой причины постоянно покусывала губы и дергала вверх-вниз золотой браслет, который украшал ее левую руку. Я тихо посоветовал:

– Вам необходимо успокоиться, мадам…

– Да, да, конечно… да, успокоиться… Нет причин…

Когда мы уже въезжали в Бург-Аржантель, она неожиданно произнесла:

– У меня есть подруга, ее зовут Изабель… Правда, Изабель – красивое имя?

– Действительно, очень красивое имя.

– У Изабель очень серьезные проблемы, и я боюсь за нее.

– Всегда очень сложно решать чужие проблемы.

– Знаю… знаю… Но я очень люблю Изабель и боюсь, как бы она не натворила глупостей…

– Каких глупостей?

– Которые нельзя повторить дважды. Она должна принять очень важное решение, и я думаю, она его уже приняла.

Ничего не ответив, я углубился в пейзаж, встреча с которым доставляла мне большое удовольствие. Мне даже казалось, что ветерок из открытого окна машины начинал омолаживать мое лицо. А на перевале Республики я испытал что-то вроде головокружения, которое усилилось на длинном спуске к Сент-Этьену.

Прервав молчание, моя спутница начала говорить. Казалось, будто разговор помогал ей не думать о чем-то угнетающем ее с того самого момента, как мы встретились:

– Мы с мужем живем на очень красивой вилле возле Рон-Пуэн. Муж несколько старше и балует меня, как ребенка. Знаете, в последний раз на день рождения он подарил мне машину с откидным верхом. Какое безумие! У нас уже есть две машины. Правда, муж занимает очень хорошее положение. Его считают одним из самых богатых людей в Сент-Этьене.

Она повернулась ко мне, и ее лицо было лицом человека, видящего галлюцинации:

– Разве деньги приносят счастье? Изабель, кажется, так не думает…

– А вы?

– Я? У меня нет своего мнения… у меня никогда нет своего мнения…

Мы проехали Планфуа.

– Заходите к нам, месье. Мне бы очень хотелось, чтобы муж смог поблагодарить вас за помощь.

– С удовольствием, мадам.

Она, очевидно, забыла, что не назвала своего имени и не дала адреса. Когда мы въехали в Сент-Этьен, незнакомка попросила остановиться на площади Бельвю. Я притворился удивленным:

– Может быть, довезти вас до дома?

– Нет, нет, лучше я выйду здесь. У меня назначена одна встреча, которую я не могу и не имею права пропустить. От нее зависит очень многое…

Я не удержался, чтобы не съязвить:

– А вы не боитесь, мадам, что ваш муж станет беспокоиться?

– Муж? Я ему сейчас же позвоню.

– Да? Но ведь вы говорили, что у вас нет телефона? До свидания, мадам!

Я остановил машину, открыл ей дверцу, попрощался и снова сел за руль. Не двигаясь с места, женщина продолжала стоять на тротуаре. Казалось, она не могла на что-то решиться. Наклонившись ко мне, она произнесла:

– Я, наверное, неточно объяснила насчет телефона…

– Это совершенно не имеет значения, мадам. До свидания.

И я включил скорость. Проезжая по улице Пасмонтье, я думал об этой странной попутчице: что же все-таки в ее словах было правдой, а что ложью. Но чтобы определить это, нужен был психиатр. И Изабель, о которой она так беспокоилась, существует ли она на самом деле, или она тоже из басни, как, возможно, крупное состояние, красивая вилла и машины, которыми якобы забит придуманный гараж.

Я ехал по Сент-Этьену автоматически, словно никогда и не уезжал отсюда. Когда это дошло до моего сознания, меня наполнило некоторое чувство гордости. Я проехал улицу Вальбенаут, двор Жорж-Надо, двор Созеа, проспект Освобождения и выехал на улицу Франсуа-Жийе, где заказал номер в гостинице "Черная лошадь".