Пояс неверности

Антоша сопел, но бежал за Каракулем, стараясь не отставать. Так набрели на небольшую площадку, откуда просматривался весь город. Ночь еще не спустилась, солнце недавно село за море, но в городе уже зажигались электрические огни. Каракуль высматривал, в какую сторону податься, чтобы не натолкнуться на легавых. Антон услужливо протянул ему половину бинокля. Каракуль удивленно повертел его и приставил к глазу, не поблагодарив Антошу, так как все еще сердился на него. Покрутив колесико, настроил. Ничего подозрительного не обнаружил, так это же окраина, здесь вряд ли засели менты в поисках беглеца. И тут у самого спуска, немного наискосок, заметил машину. Машина нужна как воздух! Он предполагал захватить ее в городе, что опасней во сто крат.

– Бегом, марш! – скомандовал Каракуль и ринулся вниз.

Средних лет мужчина и женщина приехали на пикник, о чем свидетельствовали костерок, расстеленное одеяло, бутылка вина и стаканы, на шампуры мужчина нанизывал мясо. Изучив в одноглазый бинокль обстановку вокруг, Каракуль, приказав шепотом Антоше сидеть в кустах, смело вышел к ним:

– Граждане, пикник отменяется.

Женщина ахнула от неожиданности, а мужчина поднялся:

– В чем дело?

– Мне нужна машина часика на два – на три, – сказал Каракуль, улыбаясь, дабы смягчить шок от странной просьбы, смахивающей на ограбление. – Я ничего плохого вам не сделаю. Машину верну, честно. И заплачу.

Улыбка не помогла. Женщина сжалась, а мужчина пошел в наступление, достав из кармана почти игрушечный пистолет:

– А ну пошел отсюда, козел! Я сказал – быстро вали!

Каракуль сделал вид, что пистолет произвел на него впечатление, повернулся, якобы собираясь уйти. В следующую секунду резко развернулся, распахнув куртку и наставив автомат на мужчину. Скороговоркой, но очень вежливо и улыбаясь, сказал:

– За время, что буду подыхать от твоей пули, я успею выпустить в тебя всю обойму. Поверь, вылетает она за несколько секунд. Ты станешь трупом раньше, чем я.

Глаза мужчины лихорадочно забегали, возможно, он искал помощи у дамы, но та стала просить не трогать их.

– Да кто вам сказал, что я вас трону? – успокоил ее Каракуль, хотя она не поверила ему и дрожала от страха. Он крикнул: – Бросай игрушку, мужик. Радж! Ко мне!

Завидев огромное черное чудовище, несущееся на них, женщина закричала, закрыв лицо руками. Мужчина тут же бросил пистолет к ногам грабителя. А Радж сел рядом с Каракулем, вывалил язык и алчно уставился на мясо, потягивая носом. Каракуль достал веревку, связал мужчине руки за спиной. Когда направился к женщине, она завыла:

– Что вы хотите? Не смейте!

Каракуль быстро связал и ее, принося извинения за неудобства. Затем усадил даму возле мужчины поближе к костру, укрыл одеялом, ведь ей сидеть придется долго, а впереди холодная ночь. В карман рубашки мужчины сунул пятьдесят долларов:

– Это компенсация, я все по-честному.

Мясо мигом проглотил Радж, пока Каракуль связывал людей и заводил машину. Тем временем Антоша выбежал из кустов и без приглашения забрался на сиденье сзади.

– Антон! – рявкнул Каракуль, не находя нужных слов.

– Не выйду, – предупредил упрямо мальчик. В это время Радж, доев и хлеб на тарелке, ринулся к ним, залез к Антону, который обнял пса. – Мы тебе пригодимся.

– Вы?! Мне?! – справедливо возмутился Каракуль, разворачивая автомобиль. – Откуда ты свалился на мою голову?! Ты меня достал! Я тебя выпорю.

Антоша понятия не имел, что такое порка. Из всех видов наказания хорошо познакомился только с углом, потому не испугался, а, довольно улыбаясь, смотрел в окно.

Глава 16

У Адама Рудольфовича и правда был день рождения. Отмечал его всегда пышно, ведь ОН появился на свет в этот день. Однако сегодняшний праздник омрачил звонок Хачика, выявил предательство Тимохи. В Гоги не сомневался, это человек преданный, проверенный, следовательно, о Лии рассказал Хачику Тимоха. Встречал гостей с напускной веселостью, душу же его раздирала жажда мести. Ударили – ответь. Это закон. И он намерен ответить предателю, чтобы другим неповадно было.

В ресторан к Адаму Рудольфовичу съезжался самый разнообразный народ. Столы, разумеется, ломились от закусок. Но вот пикантная деталь, всячески обсуждаемая за спиной Адама: спиртные напитки он выставлял на стол своего производства, разлитые в соответствующие бутылки, запечатанные по всем правилам, даже с акцизными марками. Правда, эта спиртная продукция может соперничать с настоящей, но все же как-то несолидно поить гостей самогоном, – поговаривали после приемов у Адама. Вполне вероятно, в нем говорила гордость за собственное производство, а может, жадность не давала выбрасывать на ветер деньги. Адама пересуды не смущали, он о них знал, искренне возмущался «сплетнями».