Пояс неверности

Каракуль посмотрел на часы – пять. Утра или вечера? Оглядев джип, подскочил. Лия и Антон мирно пили из кружек кипяток. Каракуль потеснил Раджа на одеяле, поздоровался несколько хмуро. Лия подала ему кружку с кипятком, Антон отрезал кусок копченого окорока, консервы не смогли вскрыть ножом. Каракуль перекусил и начал собираться. Когда он вытащил из джипа пулемет, Лия поднялась:

– Куда ты? Зачем тебе эта железка?

– В шесть должен подойти Вадим. Встретить хочу его. Или их, – сказал Каракуль, не глядя на Лию. Он почему-то старательно избегал смотреть на нее, это ее удивляло.

– Я с тобой.

Лия спешно замотала ступни тряпками, выпрямилась. Они встали друг напротив друга, Лия решительно, Каракуль насупившись.

– Я хочу с тобой, – повторила она упрямо.

– Пошли, – буркнул Каракуль, взвалил на плечо пулемет и бросил Антону: – Держи Раджа, чтоб не увязался за нами. Мы скоро.

Некоторое время спустя очутились на той же площадке, с которой вчера заметили с Антоном машину. Каракуль приготовил пулемет, залег в траве под кустом и поднял глаза на Лию, стоявшую столбом.

– Ложись! – приказал. Когда она улеглась на живот, пошутил: – Ну и видок у тебя, в таком прикиде только милостыню просить.

– Я не поблагодарила тебя. Ты рисковал собой...

– Когда выберемся отсюда, тогда отблагодаришь.

– Послушай, а почему ты это делаешь?

– Что именно?

– Почему заботишься об Антошке, за мной вчера пришел?

– А ты не догадалась? – И Каракуль поднес к глазам бинокль.

– Нет. Так почему?

– А ты подумай. Помолчи, кажется, идет наш лазутчик. Так, посмотрим... «Хвоста» не вижу... вроде один.

– Дай мне! – Лия вырвала бинокль, подстроила под свое зрение. – Идет, сволочь. Не верю я ему. Дай мне что-нибудь... что стреляет.

Каракуль хмыкнул, отобрал бинокль:

– Ты уж лежи. – Она застыла, наблюдая за Вадимом, поднимавшимся вверх. Каракуль скользнул краем глаза по фигуре Лии и вздохнул. – На спине ты лучше смотришься, хотя и так можно...

Лия не придала значения толстому намеку, была поглощена Вадимом. Слишком сильными оказались впечатления от страшной ночи, и помнилось лишь то, как он держал ее. Вадим поднялся, опустил рюкзак, огляделся. Каракуль смотрел в бинокль не на него, а за городскими улицами, не прячется ли кто там, следуя за Вадимом. Подозрительных людей не обнаружил, поэтому приподнялся, свистнул. Юноша вздрогнул, увидел его, схватил рюкзак и взобрался на пятачок:

– Привет. Я уж думал, ты не придешь. А у меня для вас новостей куча. Но сначала вот, держите... – Он развязал рюкзак, доставал по очереди пакеты. – Медикаменты. Там бинты, вата, йод, короче, аптечка. Это еда. А это твоей девчонке кроссовки мои, а то смешно, ей-ей, в портянках ходить. Это тебе «Минздрав предупреждает», и это тебе.

Вадим протянул листовку «Разыскивается опасный преступник». Каракуль рассовывал пачки сигарет по карманам, а листовку отдал Лии, которая принялась внимательно читать, шевеля губами. Глаза ее становились все больше и больше.

– Завтра будьте осторожней с огнем, я имею в виду костер, – предупредил Вадим. – Хачик дает вертолет легавым, они полетать собрались над горами. Заметят дым, тогда вам туго придется. Отсюда пока вы не выберетесь, данные ваши уже в соседних городах и поселках, вас ищут. Ночью ты убил двоих людей Хачика, когда стрелял, но и двоих утопленников из подвала на тебя повесили. Их всех забрали на рассвете. Напившиеся охранники должны теперь возместить убытки, а не возместят – по перу в бок получат. Их считают виновными в том, что ты пробрался на завод.

– А ты как выкрутился?

– Да повертелся...

Первым делом Вадим показал простреленную руку хирургу, тот оказал помощь. В сущности, ему повезло, пуля проскочила между большим и указательным пальцем, кости не раздробила, лишь порвала сухожилия. А где-то после обеда пришел к Булькатому в дом, у того сидел Хачик. Вадим с ходу врать:

– Адам Рудольфович, я недавно с завода, там случилось непонятное. Кто-то поджег барак, я никого из наших не нашел... пусто там.

– Постой, – перебил Булькатый, – а сам-то где шлялся? Помнится, ты должен был дежурить. Привезли всех, кроме тебя.

Адам давно не вдавался в подробности, кто и когда должен дежурить, за этим следил доверенный человек. Но поскольку на заводе спрятал Лию, поинтересовался и личностями охраны. Одного заменил, так как был он новенький, а новичкам сначала устраивали испытания, к серьезным делам не подпускали. Вадим же работал более полугода, потому его кандидатуру не забраковал.

– Я? – И Вадим виновато опустил голову. – Я у ручья лежал, раненный. Вот, в руку. Мы сильно выпили... Клянусь, Адам Рудольфович, это первый и последний раз! Меня заставили, смеялись, что не хочу пить, молокососом обзывали... я и поддался нечаянно. Напились все пятеро, потом потянуло к девчонке... ну, вы знаете, – и Вадим опасливо покосился на Хачика.

– Говори, говори, – разрешил Булькатый.