Пояс неверности

– Да, – замерли Лия и Антон, Радж тоже навострил уши...

Шеренга продвигалась уже час с небольшим. Кизил оказался прав, поисковики вынужденно сбивались в толпу, огибая непролазные заросли, а там мог прятаться Каракуль. Шли медленно, без остановок, постепенно попадая в густую завесу тумана.

– Да здесь хрен кого найдешь, – и грязно выругался поисковик справа от Сашко. – Может, очередью полоснуть по кустам? А то не люблю, когда за спиной незнамо что.

– Такого приказа не поступало, – рявкнул на него Сашко.

В это время вторая группа достигла поляны, где располагалась база Каракуля. Все бы ничего, да один споткнулся и упал. А упав, заметил колеса.

– Братва! – заорал. – Есть!

И вжался в землю, полагая, что Каракуль засел в машине. Быстро-быстро отполз назад за кусты ежевики, а к нему в это время подобрались еще двое. Он дал им знак, мол, ложитесь, те залегли.

– Что? Ну что? Заметил его? Где? – зашептали оба наперебой.

– Машина стоит, – кивнул он в сторону густой рощи. – Наверное, они там.

Минут пять лежали. Подполз еще один. Ему рассказали о машине в зарослях. Прошло еще пять минут, все молча наблюдали за рощей с машиной. Тот, кто подполз последним, догадался:

– А чего ж он тебя подпустил так близко? Ждет, когда нас соберется гвардия? Не, правда, он же тоже знает, что его транспорт нашли. Ты ж орал как резаный. Чего ж не стрельнул в тебя и не смылся? А? Может, уже смылся, а вы не услышали?

– Не знаю, – вытянул шею первый, разглядывая рощу.

– Да он с той стороны слинял, – смекнул еще один. – Ему шум не нужен. Хотите, проверим? Стрельнем по машине, а?

– Давай, – согласился первый. – Убьем, нам же лучше.

Двое стали на колено, и раздался звук автоматных очередей. Этот звук услышали Каракуль и Лия, его же услышали поисковики, изменили маршрут, подавшись на шум. А четыре человека некоторое время лежали, затем ползком и перебежками достигли искусственной рощи. Да только Каракуля в машине не было. Подергали дверцы, собираясь обыскать машину, те оказались заперты. Да и по всем признакам машина была пуста. Дернули дверцу со стороны водителя, она открылась, что-то звякнуло.

– Что это за кольцо? – поднял леску, привязанную к дверце, тот, кто обнаружил колеса в зарослях. На конце лески болталось кольцо.

Сообразил самый младший, видимо, помнил армейские учения:

– Бежим!!!

Им не повезло...

Взрыв долетел до Каракуля. Радж заскулил, поглядывая на людей да туда, откуда послышалось громыханье и веяло тревогой. Смолк грохот, лишь тогда Каракуль пошутил:

– Теперь мы натуральные бомжи, нам негде жить. Надеюсь, среди них нет настоящих охотников, а то по следам найдут. Пошли, перейдем гору и поищем убежище.

– Что можно искать в этой белой мгле? – безнадежно промолвила Лия, но подчинилась требованию. – Захар, давай я выйду к ним. Они же думают, что папка у меня. А ты с Антошей уйдешь. Ведь все равно нас найдут...

– Ты меня за козла держишь? – рявкнул Каракуль, резко развернувшись к ней. – Считай, что я не слышал твоего предложения. Думай, что говоришь.

– Из-за нас и ты пропадешь, – пролепетала Лия извиняющимся тоном.

– Ты хуже Антошки. Твой сын не скулит, не ноет, он настоящий маленький мужичок. Идем, Лия, идем. Другого пути у нас нет, только вместе и вперед. Вверх.

Перешли пологую вершину, спустились немного вниз и случайно набрели на небольшую нишу в скале. Боясь угодить в неизвестную расщелину, Каракуль приказал сидеть в нише. Освободив от веревки Антона, конец привязал к основанию дерева у ниши и взобрался на вершину. При таком тумане ориентиры теряются мгновенно, а по веревке легко и быстро вернется назад. Радж потрусил за ним, поджав хвост. Пес тоже, как и люди, был встревожен, его преданные глаза то и дело останавливались на Каракуле, словно спрашивали: ты нас не бросишь? Иногда тяжелая рука Каракуля опускалась псу на голову, теребила по холке, обещая заботу и защиту. С исчезновением Алекса все изменилось и в жизни Раджа, стало неспокойно, суетно, голодно, а к этому он не привык. Впрочем, пес понимал, что вокруг творится нечто плохое, пришла беда, поэтому держался начеку. Каракуль сел у дерева, слушая лес...

– Остались от козликов рожки да ножки, – бубнил Сашко, собирая части тел, что давалось нелегко. Подкатывала тошнота, приходилось преодолевать отвращение.