Пояс неверности

— Ясней? — Хачатур Каренович вдохнул глубоко, задержал вдох, затем приступил к объяснениям: — Ми с вами одно целое в этом городе. Адын упадет — всэх потянет. Алекс погиб, но оставил кое-какие бумаги. Эсли они попадут в чужие руки, всэм не поздоровится, всэм. Ви всэ проходили через мой порт, так? Я всэм давал заработат, так? Алекс вел учет вашим и моим делам. Так вот, бумаги пропали из сейфа Алекса. Вот два листа из папка.

Листы обошли гостей. Собственно, это титульные листы, своеобразный перечень присутствующих лиц и их статей безналоговых доходов. Наступила долгая, мучительная пауза. Петя достал сигареты, чиркнул зажигалкой, закурил. Снова ни одного движения, но и волнения не наблюдалось. Паузу прервал Хачатур Каренович:

— Скажу болше. Когда в Алекса первий раз стреляли, он пиредупредил, что эсли его убют, всэм будет плохо. И что у него эст папка, который заинтересует… — и поднял вверх указательный палец, будто эта папка должна заинтересовать самого господа бога. — Он часто работаль дома, документи возил с собой. Нет сомнений, что собраль досье на всэх.

— Алекс вел черную бухгалтерию? — поинтересовался Тимошенко.

— Черний… белий… — поморщился Хачатур. — Какая разница? Ви не пишете черний бухгалтерия? Правильно делаете.

— Но Алекс не мог знать до тонкостей нашу чернуху, — предположил Адам Булькатый, а подтекст прозвучал, что именно ему волноваться нечего.

— Ти уверен? — усмехнулся Хачатур. — Хватит того, чем ви завязаны со мной. Всэм хватит до гроба, эсли бумаги випливут из города и попадут в… ну, ви знаете куда.

Да, сообщение нерадостное.

— Что вам известно о пропаже, Хачатур Каренович? — спросил Тимошенко, он к Хачатуру всегда обращался с уважительным почтением.

— Алекс перед смертью сказаль код служанке. Когда ми вчера пириехали, бумаг в сейфе не било, кроме два листа. Лия отрицает, что взяла их. Но болше никто код знат не мог.

— Надо было эту суку на куски порвать, — изрыгнул Петя Шкалик, брызжа слюной, и стукнул кулачком по подлокотнику кресла.

— Экий ты кровожадный, — ехидно промурлыкал Булькатый, покосившись сверху вниз на свирепого Шкалика.

Петя метнул в Адама зверский взгляд, спрыгнул с кресла. Налив коньяка в свой бокал больше половины, выглушил залпом. Взяв банан из вазы, вернулся на место, очистил и быстро-быстро съел.

— Кто еще в доме Алекса был? — спросил Адам Булькатый.

— Каракуль, Сашко, Кизил и шофер Алекса. Перед допросом Лии я всэх взял на служба, повисил оклад, и ми хорошо допросили Лию, поверьте.

— Я не доверяю людям Алекса, — снова взвился Шкалик.

— Я дал им болше, чем пилатил Алекс, — возразил Хачатур Каренович, дав понять, что деньги делают людей преданными. — Но я допускаю мисль, что у Лии нет бумаг.

В воздухе повис немой вопрос: не вы ли, господа, умыкнули папку? Но у всех троих лица стали одинаково напряженными, выдавая основную мысль: куда делась папка и что в ней конкретно.

— А компьютер просматривали? — подал идею Тимоха и указал на листы из папки. — Это отпечатано на принтере, следовательно, информацию снял Алекс с компьютера. Раз работал дома, данные есть в его персональном компьютере. Только я не понимаю, зачем он перевел все на бумагу, когда проще было записать на дискеты?

— Очевидно, Алекс дал в тех бумагах дополнительные разъяснения, — предположил Адам Булькатый. На интригах он собаку съел, потому и сделал подобный вывод.

— Ми забрали компютер Алекса, — сказал Хачик. — Мой человек ищет пароль, без него не открит файлы. Компютер можно и уничтожить, а вот папку… надо найти.

— Так, — хлопнул себя по коленям Булькатый. — Какие у тебя предложения?

— Забудем старое, и давайте випливат вместе. Надо…

Подал сигналы мобильный телефон. Хачатур Каренович слушал недолго, отключил телефон и нахмурился:

— Лия с сином бежала. Значит, бумаги Алекса все-таки у нее.

Лично для него это известие было подобно катастрофе. Неосмотрительно оповестил о бумагах противников, но теперь не оставалось ничего другого, как работать сообща. А вот захотят ли они добывать бумаги вместе — вопрос.