Пояс «Ориона»

– Когда НАТОВцы бомбили Белград, то их бомбы попадали не только на военные объекты. Мы прятались в подвале института. Однажды, бомбы попали совсем рядом, подвал задрожал, посыпался песок сверху и выключился свет. Кто-то молился вслух, кто-то пытался говорить о чем-то веселом. А я не могла. Я сидела вот так вот в углу и плакала. Я очень сильно боялась, – она разразилась рыданиями.

Глеб целовал ее мокрые глаза, пытался обнять, успокоить. Все было бесполезно. Он понял, что еще немного, и она забьется в истерике. Ему нужно было каким-то образом достать свет. Только свет мог ее успокоить. Он стал лихорадочно перебирать в уме все возможные способы, как это сделать. И вдруг…

– Стефани! Я придумал! У нас в той нише стоит целый кувшин с маслом! На полках стоят лампы. Мы нальем масло в лампы и будет у нас свет!

Стефани вдруг перестала рыдать, и сказала сквозь слезы невеселым голосом:

– Да? А что мы будем использовать вместо фитиля?

Этот вопрос сразу поставил Глеба в тупик.

– Ты права. Я как-то не подумал. Фитиля в лампах не было. У тебя есть какая-нибудь тесемка. Ну… нечто, что может заменить фитиль?

Стефани перестала плакать. Глеб как будто прочитал ее мысли. Она перебирала каждую мелочь в одежде на себе, чтобы найти что-либо, похожее на фитиль. Глеб делал мысленно тоже самое со своей одеждой.

– У меня нет ничего подходящего – тихо сказала Стефани – только шелк либо синтетика.

– У меня тоже нет – сказал Глеб и сразу почувствовал, Стефани снова прижалась к нему и задрожала.

– Стой! Не плачь! – вдруг вскрикнул он, повернулся к Стефани, взял ее голову в свои руки поцеловал – Мария! Она нам дала куколки, и сказала, что это нам поможет.

– И как куколки нам помогут? – удрученно спросила Стефани.

– Не сами куколки. Мария их повесила на шнурок, который она срезала от какого-то большого мотка. А так как в ее доме были только масляные лампы и лампады, то это был не шнурок, а фитиль! Смотри!

Глеб включил ее фонарь, тот горел еще достаточно ярко, достал из кармана куртки куколки показал Стефани шнурок, на котором они висели.

– Да, это фитиль. – Стефани заметно обрадовалась – Пошли быстрее заряжать лампы, пока нас крысы не съели.

Стефани светила ему своим фонарем. Он не спеша достал из кармана куртки перочинный нож и отрезал от фитиля нужный кусок и затолкал его в лампу. Лампу он взял маленькую, которая была на одну стражу. Наклонил кувшин с маслом и налил неполную мерную кружку. Наполнил маслом лампу и поправил фитиль.

– Надо немного подождать, масло должно пропитать фитиль, иначе не загорится.

Они выключили фонарь и погрузились в темноту.

– Долго будем ждать? – спросила Стефани.

– Масло старое, густое. Не меньше пяти минут. Давай считать про себя до трехсот. Только не быстро, а как секунды идут…

– Я досчитала– сказала Стефани – будем пробовать?

– Уф… ну, с богом – Глеб достал из кармана зажигалку, зажег ее и поднес пламя к фитилю.

Фитиль уже не был белым, масло его пропитало. Загорелся он не сразу, вначале было потрескивание, разбрасывание искр. Но потом, несмотря на очень специфический запах, пламя загорелось ровно. Не очень яркий, но ровный теплый свет осветил помещение. Стефани сияла, от слез не осталось следа.

– У нас же еще есть фитиль? Его на сколько ламп хватит?

– Я думаю, на две лампы хватит.

–Давай быстро их разжигать, хочу, чтобы здесь было светло.

Через небольшое время горели все три лампы. В помещении было уже достаточно светло, можно было даже читать.

– Ты как, успокоилась? – спросил Глеб.

– Да, мне уже хорошо, спокойно. Крыс я теперь не боюсь.

– На, вот закрепи результат – Глеб протянул ей фляжку с коньяком. А пока Стефани сделала большой глоток, налил ей кофе из термоса.

– Чего это ты так расщедрился? И коньяк, и кофе? Грех свой замаливаешь? И не пытайся! Нет тебе прощения! – с улыбкой сказала она.

– Какой грех на мне? – удивился Глеб.

–Как какой! Кто дверь закреплял! Так закрепил, что какая-то маленькая крыска сбила всю конструкцию!

– Ну… я вижу, дела у нас пошли на поправку. Уже не три крупные, размером с кошку, крысы, а одна маленькая крыска!

– Да! Я в полной форме! Готова на подвиги ради науки. Будешь моим лапмоносителем. Так как лампы у нас три, а рук у нас всего по две, то две лампы придется нести тебе. А я возьму одну, самую яркую, и самую красивую.

– Согласен, фрау Стефани! – подражая Отто, сказал Глеб. – Какую из трех абсолютно одинаковых ламп выбираете?

– Я выбираю вот эту… нет вон ту… нет, лучше первую.

Начался обход и детальный осмотр помещения. Глеб следовал в шаге сзади, протягивая вперед лампы, чтобы Стефани было лучше видно. В некоторых местах из стен торчали какие-то железные прутья, внизу под ними лежали кольца.

– Это остатки цепей. Их просто сбили со стен вместе с частью железных прутьев, – рассуждала вслух Стефани.

Она тщательно изучала кучи хлама или мусора, которые были в некоторых нишах. Но, надо отдать ей должное, руками она в эти кучи не лезла, нашла подходящую палку. Глеб шел сзади молча. Не мешал ей. Когда большая часть помещения была осмотрена, и оставался только один темный дальний угол, она спросила:

– Ты почему молчишь?