Пояс Ориона

– Нет, мы в Москве жили, а с Леной познакомились, когда однажды на пароходе отдыхали, и они, кажется, в Нижнем тоже на пароход сели, а может, я путаю, уже не помню, – заюлила Тонечка.

– Их две было, Лены Пантелеевы. Одна восьмидесятого года рождения, а другая восемьдесят пятого. Вы которую знаете?

Тонечка попыталась прикинуть, сколько лет может быть Гелле Понтийской.

– Которая восемьдесят пятого, – сказала она.

Галина Сергеевна засмеялась:

– Звезда наша телевизионная?

– Да, да, да!

– А можно я тоже немного подержу? – вмешался Родион, который всё рассматривал собаку. – Я аккуратно!

– Ну, возьми, – разрешила хозяйка. – Только за шею обязательно придерживай, а то она может вырваться и упасть, а у них кости хрупкие.

Родион, которому уже почти понравился крысарик, немного огорчился. Что это за собака, у которой кости хрупкие?! Собака должна быть… собакой! Лаять, рычать, на всех кидаться, крыс душить на худой конец.

Он взял лёгонькое, тёплое, гладкое существо и посмотрел ему в морду. Существо посмотрело на него влажным оленьим глазом и неожиданно лизнуло в нос. Родион замер.

– Мы с Леной потерялись, – продолжала вдохновенно врать Тонечка, – я в интернете на неё подписана, а координат у меня нет никаких. Может, у вас сохранились?

– Жили они на Верхневолжской набережной, пятнадцать, – сказала Галина Сергеевна задумчиво. – Квартира была, по-моему, восьмая. На втором этаже по правую руку. Из окон реку видно и Заволжье. Там всегда большие начальники жили, областные, городские, ну и Пантелеевы тоже.

– А кто у них большой начальник? – не поняла Тонечка.

– Так папаша! – удивилась Галина Сергеевна. – Вы не знали?.. Он здесь, в Горьком, всей медициной командовал! Между прочим, при нём полный порядок был, врачи у нас первоклассные работали. И мединститут славился. В конце девяностых его убили. Что-то он с бандитами не поделил, то ли здание не хотел отдавать, то ли деньги из бюджета, не знаю, врать не буду. Они вдвоём с матерью остались.

– Я не знала, – сказала Тонечка на этот раз честно.

– Тогда у нас то и дело убивали. Сейчас это называется – криминальные войны. И все делают вид, что это не при нас было, а словно в четырнадцатом веке! Вон они сейчас все у власти, кто тогда в бандитах ходил! – И Галина Сергеевна кивнула в сторону окна. – И всё повторяют «лихие девяностые, лихие девяностые»! Не девяностые лихие-то, а люди лихие…

Все крылатые существа, летавшие по комнате, остановились и расселись вокруг хозяйки, заглядывая ей в лицо.

– Всё понимают, – рассказывала про собак Галина Сергеевна. – Каждую интонацию. Знают, что я о грустном заговорила. Ну, что, нравится тебе? – спросила она у Родиона. – Или тебе большую надо?

– Это я маленькую собаку хочу, – поделилась Тонечка. – Уже давно, несколько лет. Всё присматриваюсь, но никак не выберу. У меня работа такая… специфическая. Я сижу и пишу. И мечтаю, чтобы со мной собака сидела и писала.

– Ну, мои – идеальные компаньоны! – Галина Сергеевна нагнулась и взяла кого-то из компаньонов на руки. – Главное, правильно реагировать. Если собака делает что-то не то, не обращайте внимания, как будто нет её. И она перестанет! А ругать не поможет. Для них главное внимание привлечь.

– Надо же, – решила повернуть разговор Тонечка. – Я про Лениного отца ничего не слышала.

– Да ведь его не стало, она совсем девчонкой была, лет тринадцать или четырнадцать. Она тогда школу экстерном закончила и в Москву уехала. Вы в Москве с ней виделись?

Тонечка покосилась на Галину Сергеевну. Та невозмутимо гладила компаньона или компаньонку.

…Лена Пантелеева закончила школу экстерном? Поехала поступать в Москву?.. Тонечка ожидала чего угодно, любых историй о трудной судьбе провинциальной девочки, потерявшей отца – большого начальника, постановка на учёт в детской комнате милиции или, к примеру, беременность в шестнадцать, или уж секс, наркотики, рок-н-ролл!

…Или это всё же не та Лена Пантелеева, которая зовётся теперь Гелла Понтийская, ведёт шоу «Любит – не любит» и называет подписчиков в своём блоге «дорогие мои»?

– Что вы так смотрите? – спросила Галина Сергеевна. – Она большая умница, училась всегда отлично, поступила с первого раза, и не куда-нибудь, а в институт военных переводчиков!..

…Час от часу не легче. Ещё и военные переводчики, оказывается!.. И никакого рок-н-ролла!

– Она приезжала, ко мне забегала иногда, рассказывала. Гордилась, что поступила, на арабские языки только мальчиков берут, а она поступила! Но это раньше было, когда она училась.

– А… сейчас? – быстро спросила Тонечка.

– Сейчас не заходит, – отчеканила Галина Сергеевна. – Как год назад вернулась, так ни разу не заходила. Однажды на набережной встретились, я с собакой гуляла, так она на другую сторону перешла. Не узнала, должно быть! – заключила бывшая учительница.

– Ерунда какая-то, – недоумевала Тонечка.

– Я не поняла, – Галина Сергеевна спустила собаку на пол. – Вы пришли про Лену спросить или собаку посмотреть?

– А?..

– Ну, ясно.

– Нет, нет, – спохватилась Тонечка. – Конечно, собаку!

– Мы возьмём? – спросил Родион неожиданно. – Вот эту?..