Пояс Ориона

– Антонина, – вдруг вступил директор музея, – поверьте нам, мы рассказали всё, что могли. Больше мы рассказать не можем.

– Военная тайна? – усмехнулась Тонечка, вспомнив, что всё начиналось как раз с этой самой «военной тайны».

– Если ты кому-нибудь обо мне расскажешь, – сказала Лена, как о чём-то совершенно обыденном, – меня убьют.

– Какие страсти.

– Она совсем ничего не понимает, да? – снова спросил директор у Лены. – То есть вообще ничего?..

– А племянник Родион? – спросила Тонечка. – Зачем Кондрат его вызвал?

Лена покачала головой:

– Не знаю. Он меня не посвящал. Но у него была какая-то сентиментальная идея объединения семьи, это точно.

– Не сходится, – проговорила Тонечка задумчиво. – Он собирается тебя убить, а до этого собирался объединять семью. Какая-то петрушка получается!

– Я не знаю ничего! Он не рассказывал про племянника.

– Моего мужа ты раньше знала?

– Нет, – Лена покачала головой. – Мне Кондрат сказал, что приезжает его старый друг Александр Герман. На несколько дней. Я решила воспользоваться приездом и исчезнуть. А ты меня нашла.

– Да и что с того? – вспылила Тонечка. – Если тебе нравится здесь прятаться, прячься сколько хочешь! Я никому ничего не скажу. В конце концов, это ваше дело, а вовсе не моё!

Директор посмотрел на неё, явно собираясь что-то сказать, но промолчал.

– Мне нужно ещё хотя бы дня три, – заявила Лена, – не больше! И я уеду навсегда.

Тонечка допила свой чай, вернее, распаренный веник. Горлу стало немного легче.

– Лучше бы ты всё мне рассказала. Я хорошо придумываю, мы бы вместе придумали что-нибудь.

– Я не могу. Всё, что могла, рассказала.

– Тогда я ухожу, – объявила Тонечка. – А вы тут как хотите. Только не нужно больше меня душить, ладно? – И осторожно потерла шею.

– Ты никому не расскажешь?

– Пф-ф-ф, – фыркнула Тонечка. – Поклясться? На библии? Кстати, кем работает твой муж?

Лена моргнула:

– Поваром.

– А, – протянула Тонечка. – Ясно.

Она осторожно замотала шею шарфом, порылась в сумке – оба, и директор музея, и Лена, следили за её манипуляциям, – и выложила на стол визитную карточку.

– На всякий случай мои телефоны, – объяснила она. – Ума не приложу, что мне теперь делать с мальчишкой.

– С каким мальчишкой?

Тонечка вздохнула.

– С племянником вашим!..

– Подожди, – попросила Лена. – Всё как-нибудь устроится!..

– Сомневаюсь, – резюмировала Тонечка.

– Лучше бы тебе в Москву вернуться, – Лена взяла Тонечку за плечо и посмотрела ей в лицо. – Правда. Здесь опасно.

– Я бы вернулась. Но у Родиона нет паспорта, а одного его я не брошу. Ну, всего хорошего, продолжайте в том же духе.

И вышла.

Директор и Лена молча смотрели ей вслед.

Неожиданно ударила рында, они переглянулись и выскочили в коридор. Рында качалась, а Тонечка спускалась по лестнице.

Когда захлопнулась дверь, директор сбежал вниз, запер все замки и спросил, поднимаясь:

– Как ты думаешь, она на самом деле ничего не знает? Или притворяется?

– Я не поняла.

– Я тоже не понял.

– Но она будет продолжать копаться, а это опасно.

– Да. Как этого избежать?

– Нужно подумать, – заявила Лена решительно. – Все равно так оставлять нельзя. Если б Герман один приехал, всё обошлось бы. А он притащил… её.

– Нужно сделать так, чтоб она больше не появлялась.

– Да, – согласилась Лена Пантелеева. – Хорошо хоть, ты её здесь не задушил!..

Из такси Тонечка позвонила Насте и спросила как можно бодрым голосом, как дела.

Настя немедленно заныла, что они до сих пор в доме Рукавишникова, потому что Родиона невозможно оттащить ни от одной картины, Козьму Минина рассматривали час!

– Я уже всем в инсту написала, сорок лайков поставила, в кулинарный блог зашла, а он, представляешь, всё сидит и пялится!

– Какой умный мальчик, – похвалила Тонечка. – Тебе бы тоже неплохо попялиться, глядишь, высмотрела бы как-нибудь детали для своих этюдов!

– Да какие там детали, мам! Там сто человек нарисовано, на этой картине!.. Короче говоря, мы сейчас уже выходим.

– И дальше куда?

– Родион хочет в ту галерею, которая в кремле, он же оттуда сбежал. А я не хочу, мы с Данькой там всё посмотрели! И дядя Саша говорил про музей этого Сормова, помнишь? Как оно? Красное, да? Я бы лучше в него сходила!

– Этот музей закрыт на ремонт, – быстро среагировала Тонечка. – Дядя Саша ошибся. Идите лучше в кремль.

– Мам, я не хочу!

– Ничего, тебе полезно. Можете ещё охватить дом Каширина, дедушки Максима Горького. Дане понравится.

– Ну, хоть дом!..

– Я скоро вернусь в отель. И сразу позвоню! И вы мне звоните, если что, – велела Тонечка.

– Мам, а дядя Саша где?

– В Караганде, – пробормотала Тонечка. – Я не знаю, где дядя Саша, Настя. У него свои дела.

– Странно, – удивилась дочь. – У вас обычно все дела общие.

– Всё, Настюш, пока.

И Тонечка нажала кнопку отбоя.

Машина катилась по просторным, совсем весенним улицам. Лужи сверкали на солнце, из-под колёс веером летела вода.

…Вот и весна пришла, никто и не заметил.

Горло почти не болело, и Тонечка размышляла.

Лену она нашла, и что с того?

Ничего.

…И всё же она молодец, что так ловко разгадала затею с инсценировкой!.. Не было никакого убийства. И получается, что Саша был прав – жену Кондрат не убивал.