Пояс шахида

– Обязательно. Крестьянская жизнь закончена. У вас осталось девятнадцать минут. В 6.50 я буду готов угостить вас кофе…

Кофе Шведов варит сам Он полагает, что ритуал приготовления сего благородного напитка – некоторым образом чародейство и конечный результат во многом зависит от личности варителя. Если приходится пить кофе в кафе и ресторанах – даже очень хороших, полковник обязательно изругает «эспрессо» или «мокко» местного приготовления и скривит при этом такую физиономию, словно ему подали чашечку с жидким дерьмом пожилого павиана.

Антон считает, что это не более чем очередной маразм – преддверие надвигающейся старости. Зачем брать с собой на выезд старинную медную турку? Какой смысл покупать сырые зерна, тратить массу времени на обжарку в молотом мускате по какой-то особой технологии, молоть на ручной мельнице? Есть масса разновидностей неплохого кофе в различных упаковках и какой душе угодно обжарки – покупай готовый и вари за пять минут: сэкономишь массу времени!

Однако факт: кофе у дяди Толи получается просто изумительный. Такой уж он человек – все в жизни делает обстоятельно, со вкусом, скрупулезно прорабатывая каждую деталь. На пятерочку, что называется.

Шведов – по жизни отличник. В свое время это спасло ему жизнь. Думаю, вы согласитесь: человек, которого Система решила в одночасье «стереть» и включила для этого все свои проржавевшие механизмы, по большому счету обречен. Даже если ты специалист самого высокого класса, тебе придется туговато, когда все твои бывшие коллеги (хлопцы примерно одинакового с тобой уровня подготовки) начнут на тебя охотиться.

Шведов выкарабкался именно потому, что был отличником в своем классе. Охотились на него, судя по всему, хорошисты и троечники, а ряд двоечников до конца охоты просто не дожили. С тех пор у полковника кредо (Антон называет это проще – бзиком или манией) – делать все, за что берешься, не просто хорошо, а отлично. На пятерочку.

– Нам, отличникам, в этой жизни проще, – вот так иногда рассуждает полковник. – Нас мало. Посмотри статистику учебных заведений: круглые отличники от общего числа обучающихся оболтусов составляют, как правило, не более десяти процентов. Но! Мы сами учились в школе и университете, потому прекрасно знаем из этих десяти про центов как минимум семь – отличники «натянутые». По блату, в общем. Значит, нас, настоящих, всего три процента от общей численности. Посему в нашем деле главное – делать все на пятерочку и… постараться избегать встреч с другим отличником, работающим на противную сторону…

Спустя двадцать минут Шведов налил Антону и Мо по чашке кофе, с удовольствием полюбовался на непривычно бритые физиономии своих лучших бойцов и принялся расхаживать по залу, не торопясь делиться информацией.

– Когда будете готовы общаться, дайте знак…

Сказано сие было исключительно для Антона. Нет, не потому что Мо присутствовал в качестве мебели: несмотря на свой душевный недуг, Мо хорошо чувствует ситуацию, более того, обладая болезненно обостренной интуицией, всегда имеет какое-то свое, особое видение проблемы. Полковник давно уже взял эту особенность на вооружение и частенько пользуется Мо как барометром: что чувствуешь, сынок?

Полковник вообще, как и подобает хорошему руководителю, имеет индивидуальный подход к каждому члену команды и к каждой жертве команды. В отношении Сыча, например, у него железное правило: если обстановка стабильная и не требует немедленной готовности к бою, с утра этого индивида «грузить» не следует. А если уж возникла необходимость «грузить» – то после соответствующей предварительной подготовки.

Сыч – ночной хищник. Днем он любит спать, а утро для него – самая болезненная пора.

– Готов, – хрипло пробурчал Антон, выпив первую чашку кофе и несколько сориентировавшись в обстановке: несмотря на открытую форточку, в зале воняет табачищем, лицо у шефа помято, глаза нездорово блестят, бумаги в пачке на столе поубавилось, в мусорной корзине черный пепел – полковник имеет обыкновение жечь черновики. – Сказали же – утром займемся… Всю ночь работали?

– Разгонялись, – Шведов выдернул из пачки «Парламента» очередную сигарету, извинился машинально перед некурящими младшими коллегами, прикурил. – На семь часов имеем следующее…

Пока Сыч с Мо отдыхали после трудов неправедных, полковник думал, а Джо и Сало попрактиковались в роли вульгарных скокарей (квартирных воров). Данное мероприятие относилось к разряду рискованных, и в другой ситуации постарались бы обойтись иными методами получения информации. Однако время поджимало: завтра приговор, первоначальный план, тщательно выверенный и отработанный, летел к черту, и вообще, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что нужно экстренно рожать что-то принципиально новое.