Пояс шахида

В конечном пункте дамочка повела себя крайне неосмотрительно: имелось мнение, что террористка, как и подобает товарищам её профиля, бросит средство доставки с водителем где-нибудь в пяти кварталах от «базы», шмыгнет в какую-нибудь подворотню и растворится во мраке ночи.

— Я дома, — сообщила террористка, когда Серей по её указанию зарулил во двор старенькой панельной пятиэтажки, и остановился у последнего подъезда. Рядом на лавке, заседали четверо тинейджеров, кушали пиво с горла и застенчиво терзали гитару. — Вот мой подъезд. Третий этаж. Поехали?

— На этаж не поеду — капот в дверь не влезет, — отказался Сергей, придя в некоторое замешательство. Что за дикость — «сдавать» врагу свой «адрес»? Ни в одном пособии такой вариант не рассматривался: пособия-то писали специалисты тайной войны, а не психиатры!

— Нет, я в смысле — пошли, ужином накормлю, кофе угощу, коньячком, или чайком с малинкой — у меня мама такое варенье делает… — террористка достала из сумочки «Салем» сунула сигарету в губы, и, тряхнув револьвером… нажала на спусковой крючок.

Сергей машинально зажмурился и втянул голову в плечи. Раздался слабенький щелчок, ствол револьвера подарил полумраку салона уютный голубенький огонек.

— Класс! — закатила глазки террористка, прикуривая и с наслаждением затягиваясь. — Из-за тебя всю дорогу по курить не могла. А пьяную бабу всегда курить тянет — это уж…

— Дрянь паршивая… — тихо пробормотал Сергей, бия себя по лбу раскрытой ладонью. — А я-то, идиот… Господи, вот дебил-то! Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?

— Ну, убей меня за это, — покорно предложила террористка, не торопясь покидать салон. — Или изнасилуй в извращенной форме и расчлени Или два члени. Или в ментовку сдай. Ну что теперь делать — я всегда ночую дома. Такая вот я пьяная дура! Такие у меня дурацкие шутки!

— Да, шутки действительно — того… Да за такие шутки… За такие шутки…

Сергей запнулся, слегка задумавшись, что же можно сделать за такие шутки, и обнаружил вдруг, что на полноценный праведный гнев уже не хватает сил. В груди что-то отмякло, с головы как будто сняли обруч, жмущий суровую морщинку меж бровей, и вообще — словно стержень выдернули из юного партизана. Всю дорогу под стволом вел себя собранно и четко, контролировал ситуацию, а как опасность миновала — мгновенно раскис. Теперь бы и вправду — пару стаканов чаю с малиной, душ — и спать…

— Пошли, говорю, ужином накормлю, — дамочка взялась за ручку двери. — Хоть как-то сглажу тяжесть вины…

— Ты лучше найди мне литров пять бензина, — буркнул Сергей, бросив мимолетный взгляд на приборную панель — топливо было практически на нуле. — До заправки не до браться…

— С бензином — напряг, — дамочка озабоченно шмыгнула носом. — Где я тебе в полночь буду бензин искать? Только с утра — у Семенова можно попросить. Ничего страшного — можешь переночевать, приставать не буду. Да и не одна я…

— Какой с утра? Какой Семенов? — устало поморщился Сергей. — Меня сейчас мать вызванивать начнет! Она тут такое устроит!

— Семенов — это мой дядя. Брат отца. Живет в сосед нем блоке. Он утром меня на работу подвозит…

«Динь-дилинь!» — заявил о себе мобильник Сергея.

— Где ты есть? — с ходу поинтересовалась мать. — Ты на часы, вообще, смотришь?

— Понимаешь, тут такое дело… Такое дело…

— Как зовут маму? — Террористка ловко выхватила у Сергея мобильник и прокашлялась. — Ну?

— Ирина Викторовна, — Сергей беспомощно развел руками. — Ума не приложу, как можно объяснить данную ситуацию…

— Ирина Викторовна, я — Настя, — хорошо поставленным голосом затараторила террористка. — Мне двадцать три года, я работаю арт-дизайнером в Останкине. Ваш сын настоящий рыцарь — он отвез меня домой, в Балашиху, а теперь у нас кончился бензин. Бензина сейчас не достать — только утром. Если заказывать такси — очень дорого, да и не всякое такси к нам поедет. Я спросила разрешения у мамы, и она не против, чтобы он переночевал у нас. Мне очень неудобно, что так получилось, но другого выхода нет, уже поздно, он устал — вон, зевает сидит, глазки трет… Не возражаете? Спасибо. Да, даю. На — тебя.

— Ты раньше никогда такого не делал, — в голосе матери сквозила озабоченность — истерические нотки и ставшая уже привычной тревога за сыновнюю безопасность почему-то отсутствовали. — Ты всегда ночевал дома… По телефону девушка производит впечатление хваткой дело вой женщины… У тебя это серьезно?

— Ма, я, право, в затруднении… Даже не знаю, как тебе это… В общем, нигде я ночевать не собирался, но… бензин действительно кончился, а до ближайшей заправки… черт, я даже понятия не имею…

— Не чертыхайся, сын мой, — сурово поправила мать. — И веди себя там прилично. Я все понимаю, ты большой, мужик, но… как-то неожиданно все… В общем — смотри там, не обижай свою подружку. Это только кажется, что мы такие заводные, деловые, пронырливые и непотопляемые… А на самом деле мы бываем такие хрупкие, беззащитные и беспомощные…

Мать вдруг тихо всхлипнула и отключила телефон.

— Ну вот — опять, — досадливо поморщился Сергей. — Только, казалось бы, все утряслось, пошло на поправку…