Пояс жизни

Утром хоронили Мишукина — первого тракториста Венеры. Его товарищи плотным кольцом стояли вокруг могилы, и головы их были скорбно опущены. Безликову, нашедшему, наконец, свой портфель, очень хотелось поделиться знаниями с этими славными людьми, рассказать им, что все в мире не только возникает, но и гибнет, что рождение и смерть с философской точки зрения едины, — Безликову очень хотелось таким способом успокоить, поддержать в грустную минуту товарищей по экспедиции, но почему-то он не смог произнести ни слова…

А когда последние горсти земли упали на свежий могильный холмик, снова заработал мотор трактора и снова посыпались в борозды семена жизни. На этот раз за рулем вместо Мишукина сидел водитель вездехода.

Капитан Вершинин с пунктуальной точностью выполнил распоряжение Батыгина: минуло трое суток, и небольшая с атомным двигателем шхуна «Витязь» — стройная и до блеска вычищенная — уже стояла на якоре у Землеграда, готовая в любую минуту выйти в океан.

От Травина пришли невеселые известия: он достиг места посадки грузового звездолета, но не обнаружил его там. Осмотр близлежащей акватории тоже не дал никаких результатов: по-видимому, звездолет опустился в океан, и течение унесло его в неизвестном направлении. Сообщение это всех взволновало и огорчило. Где теперь искать звездолет? И как найти его в необъятном океане?.. Все чувствовали, что дело, ради которого они прилетели на Венеру, находится под угрозой…

Батыгин понимал, что нельзя искать звездолет бессистемно, — так можно искать и десять, и двадцать, и тридцать лет и не найти, а их резерв времени всего десять-одиннадцать месяцев. Батыгин отдал распоряжение Травину срочно вернуться в Землеград. Через несколько часов вертолет опустился у «штаба» — домика Батыгина.

Океанолог Кривцов — маленький и худенький белобрысый человек с бесцветными бровями и бесцветными ресницами — вышел из геликоптера последним.

— Вся надежда на вас, — сказал ему Батыгин. — Океан — ваша вотчина. Что вы предлагаете?

«Вся надежда на вас!» Это прозвучало так внушительно, что Виктор подумал: сейчас худые острые плечи океанолога согнутся под тяжестью ответственности. Но ничего этого не случилось: Кривцов держался так, словно получил совершенно пустяковое задание.

— Я предлагаю произвести океанологические работы, — сказал он.

— То есть?

— В океане безусловно существует система течений. Если мы произведем океанологические исследования в районе посадки грузового звездолета и определим направление течения и его скорость, то сумеем высчитать, куда унесло звездолет, и найдем его.

— Есть другие предложения? — спросил Батыгин.

Других предложений не было.

— Капитан Вершинин, «Витязь» поступает в полное распоряжение Кривцова. Вам надлежит выполнять все его требования и создать океанологам максимально благоприятные условия для работы. Кривцов! — Батыгин повернулся к нему. — Категорически запрещаю увлекаться океанологическими исследованиями. Ваша цель — найти грузовой звездолет. Все остальное — потом. У нас впереди целая зима. Вершинин, готова шхуна к выходу в океан?

— Готова.

— Выходите немедленно. Кривцов отдохнет во время плавания. Желаю удачи. Держите с нами постоянную связь.

Через пятнадцать минут атомоход «Витязь» снялся с якоря, и вскоре силуэт его исчез в пасмурной дали…

5

Строительство Землеграда было закончено. Городок стоял на самом берегу океана, почти на одном уровне с ним. На Венере не приходилось опасаться высоких приливов: в океанах Земли они вызываются притяжением Луны, а у Венеры нет спутников, и уровень ее морей и океанов испытывал лишь небольшие колебания под влиянием Солнца.

Все строители жили на экспедиционном режиме, то есть работали с утра до ночи без всяких выходных, и Батыгин, понимая, что люди устали, объявил дневку — короткий отдых.

На следующий день после шторма Виктор нашел на берегу обрывки водорослей и тело какого-то довольно крупного животного со щупальцами. Животное сильно пострадало, — видимо, его долго било о камни, — и поэтому удалось лишь определить, что это беспозвоночное и, вероятно, моллюск, напоминающий осьминога. Но эта примечательная находка в тот день никого не взволновала: все были слишком потрясены трагической гибелью Мишукина. Потом неотложные заботы и дела отвлекли астрогеографов…

Теперь, получив передышку, ученые занялись находками: Громов извлек обрывки водорослей, а Шатков — останки животного, которые хранились в «гробу» — большом цинковом ящике с формалином.

— Очень странно, — рассуждал толстенький Шатков, покачивая головой. — Моллюск действительно похож на спрута, хотя, может быть, это и не спрут. Не должен быть спрут!

— Почему? — спросил Виктор.

Шатков немедленно повернулся к нему.