Пояс жизни

Батыгин побежал к упавшим, и Виктор бросился следом за ним. Двое из них встали, а трое, в том числе Мишукин и Безликов, продолжали лежать. Когда Батыгин и Виктор подбежали к ним, один из вставших снова сел, вид у него был испуганный, недоумевающий.

- Встать! - приказал Батыгин. - Быстро к дому!

Виктор и Батыгин не без труда подняли с земли тяжелое, беспомощно обмякшее тело силача Мишукина. Они не сделали и трех шагов, как сплошной стеной хлынул ливень - что там земные тропические ливни! - и все моментально вымокли.

Когда герметические двери домика закрылись за внесенными в помещение трактористами, буря как будто немножко отодвинулась от Землеграда - стало тише, только дождь хлестал в окна.

- Искусственное дыхание, - приказал Батыгин. - Всем троим. Немедленно.

Все, кто был в домике, бросились исполнять распоряжение.

- Что слышно о Травине?

- Связи с ним нет, - ответил Костик; он один не принимал участия в общей суматохе и продолжал настойчиво посылать позывные в эфир.

Через сорок минут у богатыря Безликова восстановилось дыхание, но двое других еще не подавали признаков жизни.

У Костика по-прежнему не налаживалась связь с вертолетом. Батыгин ходил по комнате большими тяжелыми шагами. Виктор видел, что он плохо себя чувствует, но крепится: он побледнел и, когда думал, что никто не смотрит на него, прикладывал широкую ладонь к сердцу.

- Вы легли бы, Николай Федорович...

Но Батыгин только отмахнулся.

Первое, что увидел Безликов, когда сознание вернулось к нему, были ноги - большие ноги в больших ботинках, прочно упиравшиеся в пол. "Почему? спросил себя "философ". - Почему здесь ноги? Что им нужно?" Силы еще не вернулись к Безликову, он устало прикрыл глаза, и вопросы остались без ответа. Потом Безликов почувствовал, что кто-то бережно приподнял его голову и подложил подушку. "Почему? - снова спросил он себя. - Почему я лежу?" На этот вопрос он постарался ответить, и в его замутненном сознании воскресла самая яркая картина минувшего дня: трактор, люди и он, Безликов, произносит волнующую речь... Долго больше ничего не удавалось ему вспомнить, но вдруг он увидел совсем рядом, прямо перед собой сосредоточенное лицо тракториста Мишукина. "Славный парень! - чуть приметно улыбнулся Безликов. - Сеятель! Так сказать закон отрицания отрицания - из зерна растения, из растения - зерна..."

- Вы легли бы, - сказал кто-то совсем рядом, и Безликов удивился - он же и так лежит! - Николай Федорович, легли бы, - продолжал голос.

- Лягу. Когда нужно будет - лягу, - вот это голос Батыгина.

И вдруг Безликов вспомнил все-все: трактор, пахоту, светлую землю, льющуюся через лемех, внезапную бурю, ослепительную вспышку, тупой удар... Он приподнялся на локтях и оглянулся. Батыгин стоял, склонившись над Мишукиным. У второго пострадавшего уже порозовели щеки и начал прощупываться пульс, а Мишукин все лежал, безжизненно откинув светло-русую голову. Батыгин взял его за руку - безвольную, посиневшую. Не верилось, что еще недавно отрывала она от помоста колоссального веса штангу, а всего несколько часов назад этой руке подчинялся, трактор, проложивший первую борозду на Венере...

- Неужели умер? - с отчаянием спросил кто-то, стоявший рядом с Мишукиным на коленях.

- Продолжайте искусственное дыхание! - нахмурился Батыгин.

"Умер!" - слово это резануло Безликова.

- Как? Мишукин?! - крикнул он, но никто не оглянулся. - Мишукин?! - еще громче закричал он, и только тогда его услышали.

- Что вы говорите? - спросил Батыгин, наклоняясь к нему. - Плохо вам? Крепитесь, дорогой, крепитесь...

Виктор помог Безликову подняться и уложил его на койку.

"Умер, умер, - эта мысль пульсировала в мозгу "философа" и острой болью отзывалась в сердце. - А может быть, жив?"

Но Мишукин умер - специалист по электронике и агрономии, штангист-рекордсмен... И когда это стало очевидным, когда минул второй, четвертый, шестой час, а никаких признаков жизни не появлялось, - Батыгин не выдержал и лег на койку. Виктор дал ему лекарство.

- Что слышно о Травине? - спросил Батыгин.

- Связи по-прежнему нет...

А буря продолжалась с новой силой, и легкие домики Землеграда вздрагивали под напором ветра.

- Дерюгин первый, - сказал Батыгин, и Денни Уилкинс вздрогнул при этих словах. - Лютовников - второй. Теперь - Мишукин. Неужели еще Травин с Мачуком и Кривцовым?.. Не слишком ли дорого нам достанется преобразование Венеры?..

- Лежите спокойно, - просил Виктор. - Не волнуйтесь.

- Я и так лежу спокойно...

Сломленные усталостью, люди заснул и, устроившись где придется. Только Батыгин по-прежнему лежал с открытыми глазами и прислушивался к буре, она порою стихала, но затем разыгрывалась с новой силой, - да Костик сидел у передатчика и неутомимо посылал позывные. Если бы в это время кто-нибудь следил за Костиком, то заметил, бы, как хохолок его медленно, но настойчиво склоняется, а потом вдруг стремительно подскакивает кверху, вновь принимая вертикальное положение.