Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть

И Ник намеренно приготовил ему этот сюрприз. Какая лютая злоба! Значит, на кону стояло нечто большее! Значит, это было только начало!

… Маленькая, беззащитная копия его самого.

Потрясённый и сбитый с толку, Энгус молча смотрел на Дэйвиса.

… Ещё один ребёнок из детской кроватки.

– О черт! – задыхаясь от досады, прошептал Тэвернер. – Чтоб вам всем пусто было! Черт!

Затем шок прошёл. Интуиция, ослепительная и быстрая, как свет, озарила Энгуса. В его груди рождалось рычание – животный рёв беспомощного и разъярённого существа.

Дэйвис тоже пришёл в себя. И закричал так, будто с него содрали кожу. В тот же миг его кулак, как пушечный снаряд, отправился в стремительный полет навстречу Энгусу. Программное ядро активировало устройства для создания помех. Через микросекунду после того, как юноша закричал, особое поле нарушило работу видеокамер. Они вдруг ослепли и поэтому не записали тот момент, когда кулак Дэйвиса впечатался в скулу отца.

Дэйвис

«События движутся в разных направлениях».

Билл поручил своей спутнице допросить Дэйвиса и даже пытать – если потребуется. Юноша не знал, сколько времени у него осталось. Когда женщина закрыла дверь и ушла, он ещё минут пять делал вид, что спокоен и безмятежен. Но потом страх согнал его с койки, и он снова принялся мерить шагами небольшую камеру – шесть шагов вдоль, пять поперёк.

Ник Саккорсо отдал Морн амнионам. По всей вероятности, он сделал это, чтобы компенсировать свою неудачу с отправкой Дэйвиса. И чтобы наказать её. Но его причины были неважны. Важно, что к этому времени она уже могла стать амниони. И тогда единственным воспоминанием о ней будет он – её сын. Дэйвис пытался унять слепую ярость, которая бушевала в его сердце.

Шесть шагов. Пять.

Морн Хайленд. Ник Саккорсо.

И Энгус Термопайл. Билл сказал, что Энгус прилетел на Малый Танатос.

В центре шторма, в небольшом ясном пространстве, созданном энергией его беды, он знал, что эти три человека тесно связаны друг с другом. Они нуждались друг в друге. Но Дэйвис не помнил, как и почему.

Он никогда не видел своего отца. Его единственным впечатлением был образ человека, созданный по рассказам Морн и Ника. Он знал, как выглядело его тело; Дэйвис изучил своё лицо в зеркалах ванной комнаты в каюте на «Мечте капитана». Он провёл много часов перед этими зеркалами, пытаясь понять, где кончалась Морн Хайленд и начинался он. Но эти намёки не создали в нём чувства конкретного человека – прочного и реального присутствия, обособленного от него самого. Он не был готов к их встрече.

Внезапное появление Термопайла в его камере поразило юношу, как полет через пространственную брешь. С пепельным лицом и звериным оскалом, Энгус распахнул дверь камеры и ступил на порог, будто выпрыгнул из отрывочных воспоминаний Дэйвиса.

На миг его сын потерял различие между собой и Морн. На волне потрясения он полностью отождествился с ней, словно не был другим человеком. Он почти не замечал пухлого мужчины за спиной отца. В невыносимо страшном проблеске подсознания Дэйвис начал вспоминать.

… Он сидел на краю койки. Энгус потянулся к одному из шкафчиков в переборке, выбрал там скальпель и передал инструмент ему.

– Бери!

Пальцы Дэйвиса непроизвольно обхватили холодную рукоятку.

Энгус с усмешкой добавил:

– Приложи лезвие к соску.

Дэйвис действовал против своей воли. Он не хотел смотреть на то, что делал. Вслепую двинув скальпелем, он поднёс лезвие к соску его женской груди. Серебристая сталь прижалась к коричневой плоти. Сосок набух и запульсировал, словно отчаянно протестовал против того, чтобы его отрезали.

– Ты должна понять меня, – хрипло сказал Энгус – Я знаю, ты можешь меня понять. Поэтому слушай. Ты в моей власти. Я могу заставить тебя резать твою плоть. Если я захочу, то ты отрежешь себе грудь. Помни об этом, когда захочешь свернуть мне шею. Я обломаю тебя. Я обломаю тебя настолько, что ты станешь любить мои пытки, будешь желать их и наслаждаться ими. Но это ещё не конец твоих мук. Я буду ломать тебя до тех пор, пока ты не забудешь обо всём на свете – пока у тебя не останется ничего, кроме дикой страсти ко мне.

Грудь Дэйвиса разрывалась от страданий и крика. Но он не мог издать даже стона. У Энгуса в руках был пульт, который управлял его зонным имплантом…

Дэйвис вырвал из памяти ещё один фрагмент информации, которой он прежде не понимал и не мог оценить.

Термопайл вставил в Морн зонный имплант. Используя его, он отнял у неё свободу – её волю и личность. Он использовал это устройство для унижения Морн.

Однако понимание ничего не меняло. Дэйвис потерялся в памяти матери.

… Подчиняясь командам электродов в его мозгу и не в силах им противостоять, он положил скальпель в лоток. Зонный имплант требовал улыбки. Поэтому Дэйвис улыбался. Электроды велели ему опуститься на колени перед Энгусом. Он опустился.

Член Энгуса торчал из раскрытой ширинки. Когда Дэйвис по команде импланта открыл рот, Термопайл будто сошёл с ума и начал свирепо насиловать сына.