Пойдём со мной, Василина

И словно в ответ на мои мысли, краем глаза я улавливаю какое-то движение справа. Испуганно выдохнув, резко разворачиваюсь, почти сразу же пожалев об этом, потому что голова взрывается новым приступом боли, а перед глазами всё темнеет.

– Ну что же ты, малыш? Зачем так дёргаешься? – рядом опускается на колени кто-то большой и очень знакомый, а в следующий миг я оказываюсь на руках у того, кого с таким остервенением пыталась спасти… Спасти? Так, стоп.

– Арид? – вместо того, чтобы прижаться к нему, как мне хочется, я немного отстраняюсь, чтобы заглянуть в его лицо. – С тобой всё в порядке?

Он всматривается в мои глаза так же внимательно, как и я в его, явно стараясь считать моё состояние. Дёргает уголком губ в ласковой усмешке, а затем склоняется и целует меня. Так нежно, бережно… благодарно.

– Со мной всё в порядке, малыш. И я хотел бы быть полностью уверенным, что с тобой тоже, но по-прежнему могу считывать твоё состояние только когда ты это позволяешь, смотря мне в глаза, – с досадой заявляет мне куард, прижимая к себе так сильно, словно опасается, что меня сейчас из его рук выдирать будут.

– Это Ааму сделала, – растерянно бормочу я, постепенно восстанавливая в памяти все, что с нами случилось.

Снова оглядываюсь вокруг. Открытое небо над головой. Какая-то роща. Рядом, кажется, слышен плеск воды. И даже намека никакого на амазонок и их поселение, кроме разве что красного платья на мне.

– А где мы? Что произошло после того, как я потеряла сознание? Что с Ааму?

– Я по-прежнему не знаю, кто такая эта Ааму. Предполагаю только, что это та девушка, которая провела тебя в поселение, – склонив голову набок, произносит Арид. Зарывается пальцами в мои растрёпанные волосы, нежно массируя голову и убирая остатки боли. – Со мной говорила лишь женщина, по имени Гента. Она объяснила мне, что их… а-киара, почувствовав моё вмешательство в энергетические потоки пространства во время бури, приказала лучшим охотницам поселения привести меня в поселение любой ценой, поскольку у них очень мало мужчин, и племя вымирает.

– Ага, тебя украли на размножение, – не сдержавшись, хмыкаю я.

– Дразнишься, Вася? – предупреждающе интересуется у меня куард. 

– А как тут не дразниться? – совсем уже откровенно хихикаю в ответ. – Тебя посчитали очень вкусным и плодовитым. Прямо… как фуэнту.

– Фуэнту, говоришь? – тянет Арид вкрадчиво, и на этот раз от его интонаций даже мурашки по коже бегут. – Кажется, мне срочно нужно показать тебе, кто тут чья фуэнта.

– Ой-ой боюсь-боюсь, – фыркаю, пряча лицо у него на шее. – Вот и спасай тебя после этого.

Он замирает на миг. И я буквально чувствую, как каменеют его мышцы.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты решилась на это. Рискуя своей жизнью… – он умолкает, и мне даже чудится скрежет зубов. – Никогда так больше не делай, Вася.

Теперь уже я замираю, переваривая его слова. Вот как, значит? Нет, ну он, конечно, прав. Я, как последняя идиотка, пошла спасать того, кто сам себя вызволил, как только пришёл в себя. Можно подумать, ему нужна была моя помощь. Разумнее было сидеть в той пещере и ждать, наверное. Да, разумнее. Я всё это вроде как понимаю. Вот только обидно до слёз. Я же как лучше хотела. А он… а он… Чурбан бесчувственный!

Всхлип вырывается у меня совершенно непроизвольно, заставляя тут же зло сжать губы, дабы сдержать даже намёк на ещё один. Но Ариду хватило и первого. Он резко обхватывает мои плечи, заставляя отстраниться, чтобы снгова заглянуть в глаза. А когда я пытаюсь отвернуться, ещё и за подбородок прихватывает.

– Не надо меня сканировать своим куардовским всевидящим оком. Поняла я уже, что такому крутому и всесильному никакая помощь от меня ничтожной не нужна. Сглупила. Признаю, – сообщаю ровно, стараясь не показать своей глупой обиды, спрятать её как можно глубже, чтобы не увидел, не прочёл. Да только, разве ж это возможно?

– Ох, Вася, – качает он головой с поразительно нежной и даже умильной улыбкой. – Ну что ты себе уже напридумывала? Я счастлив, что нашёл тебя такую самоотверженную, щедрую, храбрую, такую прекрасную, моё ласковое, нежное сокровище. Моя бесценная девочка. Твой поступок заставляет меня испытывать безмерную благодарность за то, что ради меня ты на такое решилась, испытывать восхищение твоей смелостью и решительностью. Но я не могу не думать о том, что ты могла погибнуть. И это заставляет меня чувствовать злость на себя за то, что допустил это, на этих дикарок, что причинили тебе столько боли, и на тебя тоже, за то, что подвергла себя таким испытаниям. И я не хочу, чтобы ты ещё когда-либо так рисковала своей жизнью. Ты понимаешь меня? Обещаешь? – требовательно спрашивает он.