Поиграем

По правде говоря, я не чувствовала таких потрясений с тех пор, как оставила своих родителей. Я рискнула сбежать с Джимом, с надеждой найти лучшую жизнь, и что любви, которую испытывала к нему, будет достаточно. Вместо этого, нашла жизнь не слишком отличающуюся от той, что была в Доноване, и мужа, что так и не узнал меня, но все равно любил. Или некую версию, которую он думал, что знал. Любовь Джима ломала его самого. Потому что мы оба понимали, что именно я чувствовала при нашей встрече. Это была легкая влюбленность, наивное увлечение. А увлечение умирает, если не перерастает в любовь.

— Черт, — пробормотала я.

Наши отношения вызывали ненависть к самой себе.

А я стала ненавидеть себя раньше, чем Джим и я оказались в этой точке. Потому что оставить родителей было нелегко. Как только я прибыла в Эдинбург, несколько раз по электронной почте писала маме, но она не отвечала. Через шесть месяцев мне пришло оповещение, что электронный адрес заблокирован, потому что больше не используется.

Хотя и признавала, что неправа, я чувствовала себя глубоко раненой из-за отказа мамы общаться со мной. Слишком долго я прятала в себе эту рану. Примерно через год после нашего брака, я написала маме обычное письмо, но через месяц конверт вернулся в нераспечатанном виде.

Молли и Дон, мои единственные контакты, больше не жили в Доноване. Вскоре после того как я уехала, Молли отправила мне письмо и написала, что я вдохновила ее. Некоторое время мы обменивались электронными письмами, но вскоре прекратили, слишком занятые нашей новой жизнью. Последнее письмо было получено около восемнадцати месяцев назад из Сан-Диего, где Молли жила со своим бойфрендом Джедом. У него был свой бар, куда он нанял ее барменом. Они думали, что ненавидят друг друга, так как много спорили и ругались, но оказалось, что между любовью и ненавистью слишком тонкая грань.

Я боялась, что если останусь с Джимом, то мы перейдем эту грань. Прямо к ненависти.

Можно было остаться, и позволить себя любить, не давая в ответ того же. Несмотря на то, что я была достаточно эгоистична — не могла позволить сделать это Джиму. Я не могла так поступить с Джимом.

И еще я боялась. Страшно жить без него здесь. Страшно потерять Сеону, Родди и Энджи.

Но они были его.

По правде говоря, я сама не знала, способна ли на любовь. Возможно, все, что случилось с моим папой и подругой Мел, закрыло меня, и я отключила это чувство. Разве это хорошо, оставаться с Джимом, если я не могла его полюбить? Или остаться с Джимом из-за вины еще более эгоистично?

— Извините, я уже осмотрел повсюду, но не могу найти сироп.

Этот голос звучал как у актера Эвана МакГрегора, с акцентом, более англизированным и утонченным, чем у Джима. Глубокий хриплый голос вытолкнул меня из моих мыслей, и я обернулась к клиенту.

И моя челюсть чуть не упала на пол.

Я узнала эти зеленые глаза.

— Ты?! — произнесли мы одновременно.

Незнакомец из бара. Тот, кто поднял меня с пола и остановил драку.

— Мир маленький, — ухмыльнулся он.

— По всей видимости.

Мы смотрели друг на друга, и я оказалась полностью парализована им. Стоя так близко, он ошеломлял своей мужественностью, возвышаясь над моими ста пятидесяти тремя сантиметрами.

Незнакомец прочистил горло.

— Сироп?

Покраснев от своего глупого взгляда, я кивнула.

— Конечно. Сюда.

Я прошла мимо него, держась на расстоянии, но все же почувствовала запах его великолепного одеколона.

Я слышала, как он следовал за мной, и каждый нерв гудел. Ну почему он увидел меня здесь? В этой дурацкой форме? Я внезапно поняла, насколько нелепо выглядела.

— Итак, откуда ты, из США? — спросил он, шагая рядом со мной.

— Индиана, — ответила я.

— Мне нравится Индиана.

— Ты там был? — удивилась я.

Он кивнул, даря мне полуулыбку, которая выглядела очень-очень-очень сексуальной.

— Это же не в альтернативном измерении.

Я рассмеялась, ненавидя, как нервничала. Я не хотела, чтобы этот мужчина думал, что заставляет меня нервничать. Хотя так и случилось.

— Но очевидно, что ты никогда не был в Доноване.

— Не буду утверждать, что знаю, где это.

Если бы он когда-либо посетил Донован, то местные женщины не позволили бы ему сбежать. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться над этой мыслью.

— Сироп, — я остановилась у полки, и жестом указала на нее. — Все виды.

Не глядя на полку, незнакомец посмотрел на меня. Его взгляд упал на мою руку.

— Болит запястье?

Он заметил это, да? Трепет пронесся по мне при мысли, что я привлекла его внимание.

— Все нормально. Спасибо, что вчера вмешался.

— Могу только представить, как далеко эти парни вышли за рамки, что твой муж так отреагировал.