Поиграем (ЛП)

Но я не сделала этого. А расправила плечи и заставила себя войти в здание.

Чувствуя беспокойство, глубоко вздохнула и открыла двойные двери в зрительный зал. Болтовня от сцены дошла до моих ушей, и я увидела, что наш актерский состав общается, развалившись на сиденьях в зале. Квентин с Эйданом стояли у сцены. Они обсуждали что-то, но среагировали на мое появление.

И оба уставились на меня.

Мой пульс ускорился.

Когда я подошла, мой взгляд неохотно потянулся к Эйдану, и мое дыхание перехватило от боли в его глазах. Не ненависти. Не отвращения.

Боли.

И если я не ошиблась — вины.

Что за черт?

— Вот ты где. Я даже подумал, что ты уже не придешь, — сказал мне Квентин, глядя в глаза. — Тебе лучше, да?

— Что?

— Ты в понедельник ушла с репетиции пораньше, потому что была больна, — напомнил он мне.

Сбитая с толку выражением на лице Эйдана, я смогла только кивнуть, не совсем понимая, зачем киваю.

— Хорошо, давайте начнем. Где наш Орсино? — Квентин посмотрел за мою спину. — Без сомнения, разговаривает по своему чертовому телефону с ничего не подозревающей женщиной, которая скоро будет заражена ЗППП (Прим.: Заболевания передающиеся половым путем).

В конце концов, мы вышли на сцену, но я все время чувствовала на себе взгляд Эйдана. Мои реплики ускользали от меня, и я чувствовала себя неловко в своей собственной коже, как будто могла вырваться из нее в любую секунду. Я не могла быть дальше от роли Иллирии, чем сейчас. Эгоистично, но я была рада, когда некоторые другие актеры, включая Джека, были так же отвлечены от игры.

Квентин назначил время следующей репетиции, а потом всем крикнул:

— И когда вы вернетесь на следующей неделе, я ожидаю, что меня встретит не этот бездарный босяцкий состав! Все поняли?!

— Если бы я, черт возьми, хорошо знал, что означает «босяцкий», тогда да, — пробормотал Джек, когда мы ушли за кулисы (Прим.: босяк или босяцкий — личность не вызывающая уважение).

Я устало улыбнулась ему и пожелала спокойной ночи. Джек ушел домой, а я вернулась к сидению, на котором оставила свои вещи, и начала все складывать в сумку.

— Нора.

У меня перехватило дыхание при звуке голоса Эйдана за спиной. Я медленно повернулась, подняла сумку, перекинув ремень через плечо, и неохотно посмотрела на него. Мне показалось или он нервничает?

Что, черт возьми, происходит?

— Мы можем поговорить? — спросил Эйдан.

Внезапно передо мной возникла картинка, как он врезается в меня, наносит глубокие резкие удары, и смотрит сверху вниз с неистовым желанием.

Я покраснела, разрывая зрительный контакт.

Нет. Мне нельзя оставаться наедине с этим мужчиной. Мы были магнитами, он и я, и я не могла этого отрицать. Держаться подальше от Эйдана стало моей единственной целью.

— Я должна идти. — Я повернулась, чтобы уйти.

Но Эйдан последовал за мной.

— Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить.

— Как оказалось, дохрена есть о чем.

Что, черт возьми, это значит?

Я не спросила, хотя любопытство щекотало мой язык.

— Эйдан, я не знаю, что тебе сейчас нужно, но оставь меня в покое.

Выйдя во влажный сырой весенний вечер, я поспешила по тротуару на одну из главных улиц Толлкросса на Левен-стрит, и как только заметила такси, подняла руку в воздух. Водитель увидел и начал подъезжать ко мне.

— Нора, я не отстану.

Я глубоко втянула воздух, обнаружив Эйдана рядом с собой.

Все вокруг потускнело от дождя. Здания, дорога и спешащие люди в темных плащах с зонтами. Единственными яркими пятнами были ярко окрашенные двери магазинов и подъездов, и транспарант напротив входа в Королевский театр, который рекламировал мюзикл.

И Эйдан.

Он был ярким четким маяком в тоскливом мире вокруг меня, и я знала, что больше всего на свете мне нужно спрятаться от него.

Взглянув на Эйдана, я сказала:

— Ну, я рада. А я собираюсь домой. Тебе тоже следует идти к себе.

Такси остановилось, и я потянулась к двери, но Эйдан смог меня опередить. Я обнаружила, что меня усадили в машину, а Эйдан уселся рядом со мной!

— Площадь Фонтан-Бридж, — сказал он водителю.

— Что ты делаешь? — Я посмотрела на водителя, хмуро смотрящего на нас в зеркало заднего вида. — Не Фонтан-Бридж, а…

— Площадь Фонтан-Бридж, — настаивал Эйдан.

— Вы что, шутите? — Водитель разинул рот. — Это за гребаным углом.

— Мне нужно в Сайтхилл.

Эйдан нахмурился, глядя на меня сверху вниз.

— Я все знаю, Нора. Сеона разыскала меня вчера в музыкальной студии.

У меня пропали все слова.

Мысленно я кричала на свою лучшую подругу, но для Эйдана у меня не было слов.

Он посмотрел на водителя.

— Площадь Фонтан-Бридж, а затем, возможно, Сайтхилл. — Затем Эйдан уставился на меня со смесью раскаяния и разочарования. — Почему, черт возьми, ты мне не сказала?

— Сказала тебе что? — пробормотала я, чувствуя как эмоции, которые я держала под бетонным слоем, начинают пробиваться сквозь маленькие трещины.

— «Сказала тебе что?» — спросил недоверчиво Эйдан. — Что Лэйна солгала тебе!

— Я не была уверена, что она солгала, — извернулась я.

Эйдан помрачнел.