Поиграем, мистер Икс? (СИ)

Прикосновения мужчины опьяняли. Оторвавшись от её губ, Бен скользнул поцелуями по шее, оставляя дорожку огненной лавы. Каре казалось, что его губы были горячее раскалённого металла. Ощутив губы Бена на своей груди, Деваль выгнулась сильнее, подаваясь навстречу его устам. Кара забыла, что ненавидела этого мужчину пару минут назад, что он тот, кто заставил пересечь черту. Её ничего не волновало так сильно, как руки Бена, изучающие каждый изгиб её тела, его губы, обжигающие нежную кожу. Простонав, Деваль снова изогнулась. По телу растекалось блаженство, а по венам обжигающим потоком текло желание и страсть. Фишер покрывал грудь Кары поцелуями, играя языком с её соском, обхватывая его губами и нежно покусывая. Это сводило с ума. Тело Кары обсыпало мурашками, концентрирующимися внизу живота. Она хотела этого мужчину, как никого другого. Он был ей нужен как воздух. Прижимая голову Бена к своей груди, Кара стонала от того удовольствия, что дарили его ласки. Ей хотелось большего, и этому свидетельствовало пульсирующее ощущение между ног.

Скользнув по его груди, Кара попыталась расстегнуть одну из злосчастных пуговиц, но та никак не поддавалась. Тогда девушка дёрнула её с такой силой, что четыре пуговицы от натиска отлетели в сторону, оголяя мускулистый торс мужчины. Перед глазами возникла картинка обнажённого Бена. То, как он стоял в бассейне и по его коже стекали капли воды. Каре до безумия захотелось поймать губами каждый кристаллик, не давая ускользнуть в общий поток. Выдернув рубашку из-за пояса, Бен дёрнул её сильнее, пока та полностью не расстегнулась. Скользнув рукой под рубашку, Кара впилась ногтями в спину Фишера и, как дикая кошка, оставляя глубокие царапины, провела пальцами по его коже. От сладкой боли Бен обхватил губами возбуждённый сосок Кары и прикусил его сильнее в отместку. Словно они продолжали битву, только уже на другом поле.

От укуса Кара сильнее впилась ногтями в его спину, а ногой скользнула по его бедру, прижимаясь, чувствуя, как её обнажённую кожу обдавало пламенем, стоило девушке коснуться тела мужчины.

Рука Бена скользнула по обнажённой ноге девушки, и, согнув её в колене, он прижал к своему бедру. Раздвинув ноги шире, Кара ощутила его возбуждение. От этого чувства она прижалась плотнее к Фишеру и попыталась сделать движение бёдрами, чувствуя, как внизу живота больше нарастало напряжение. Бен повторил её движения, дразня девушку, и Деваль подалась ближе. Это больше распаляло в них огонь желания. Каре казалось, что от их движений тонкая ткань её трусиков порвётся, и их будут разделять только брюки Фишера. Их движения сопровождались жаркими поцелуями. Они кусали губы друг друга, руки Бена сжимали её грудь, а их тела продолжали двигаться в такт раскачивающейся с ними машине.

Кара была готова закричать от нарастающего возбуждения. Деваль отчётливо чувствовала, как его член тёрся о набухший бугорок, – это причиняло сладкую боль. С каждым движением их темп нарастал, и Каре чудилось, ещё немного – и она кончит от этого жёсткого трения. Её кожа горела от прикосновения плотной ткани брюк и твёрдого члена, боль перемешивалась с неистовым возбуждением и наслаждением. Деваль не понимала, что происходило с ней. Она словно неслась на безумной скорости в какую-то пропасть, её захлестывала волна чувств, а стоны неистово срывались с искусанных губ. Во рту пересохло и не хватало воздуха, Кара задыхалась от наступающего желания. Тело напоминало часовой механизм: все колёсики и пружины натянуты до предела, что в любую секунду могли взорваться. Каждое прикосновение было подобно пытке.

Когда оба были на пределе, Фишер упёрся коленом о сидение, слегка приподнялся над девушкой, освобождая путь к наслаждению Кары.

– Стой! – прохрипела Деваль, стоило пальцам Бена скользнуть под тонкую ткань трусиков. Поймав его руку, девушка остановила Фишера. На неё словно ушат с ледяной водой обрушилась мысль: он женат. – Остановись! – застонала Кара и впилась в его плечо ногтями. Если слова его не остановили, то дикая боль – точно.

Опёршись кулаком о кожаный диван сидения, Бен навис над девушкой, тяжело дыша. Его губы, как и у Кары, были ярко-алого цвета от страстных и болезненных поцелуев. Волосы растрёпаны, а одежда – не в лучшем виде. Платье девушки, подобно поясу, повисло на талии, обнажая её грудь. Прозрачные трусики лишали мужской разум любой фантазии, открывая ему узкую тропинку к воротам неистового наслаждения. Прорези на рубашке Бена кое-где были разорваны от сильного натиска, да и выглядела ткань слегка помятой. Уж не говоря о том возбуждении, что овладело их телами. Оба страстно желали одного и того же.

– Что-то не так? – тяжело дыша, произнёс Фишер.