Поиграем?! (СИ)

Рвёт Турбина ровно, в пол вогнав педали! — И вот наконец Лидия толкает её мне и она, на стульчике на колесах, подъезжает ко мне, а я, рыча и скалясь, толкают её к Кастрюле, а та, взлохматив ей волосы, толкнула Линке. И так по кругу.

Наумова уже рыдала, а по её лицу текли светящиеся разводы!

Восхитительно!

Где моя корона? Где мои медали?

Наконец, песня кончилась, а мы, обнявшись, завыли!

Как дернулись директриса с завучем я не забуду никогда!

Весело смеясь, мы ввалились в гримерку.

Про себя отмечая, что мы-это я и Эвелина, я усмехнулась. Ну да, Ваня с Лиссой сейчас бурно мирятся во всех позах. Лидию утащил Руслан тоже «мириться». Так что мы остались одни.

Сняв эти ужасные каблуки, я пошла к дальнему столу, где лежали блинчики.

— Когда ж эта сука научится готовить? -Спросила я, выплевывая несъедобное тесто обратно. — Бедный Ваня.-Покачав головой, выбросила в мусорку вместе с тарелкой. — Линк, есть что похавать? — Спросила и повернулась, чтобы увидеть пустоту. То есть эта дурында свалила после нашего дебюта не сказав мне ни слова?

Шакар-рно!

Устало вздохнув, я поставила ногу на стол и стала стягивать чулочки.

— Не снимай, я хочу сам их стянуть.-Он заговорил внезапно, от чего я дернулась и загремела цепь. — Зубами.

Стужев, а это был именно он, стоял и, облокотившись о стену спиной и сложив руки на груди, сверлил меня недобрым взглядом. В таком положении он мне очень напоминал хищника.

Жуткого, опасного, но очень красивого и жу-утко сексуального.

Я шумно сглотнула от собственных пошлых мыслей и попыталась отойти.

Только попыталась, ибо когда я сделала шаг назад, Стужев спокойно поставил ногу на цепь, полностью ограничивая моё передвижение.

— У что же ты, Ярочка, так неаккуратно! — Он покачал головой, пытаясь скрыть улыбку. Меня вся эта ситуация угнетала, а ему, похоже, была в радость.

Лучше бы он орал! Лучше бы крушил все вокруг, чем вот так спокойно улыбался, нагибался, брал цепь кончиками пальцев и наматывал на руку…

Стоп, что он делает?

И ведь реально! Стужев быстро наматывать цепь, тем самым сокращая расстояние между нами.

— Ты сама виновата, Ярусь. — Тихо прошептал он, когда расстояния между нами осталось меньше метра. — Ты сама подошла ко мне. Что же ты молчишь, милая?

— Продумываю последствия. — С паузой ответила я, смотря в темно-голубые глаза.

Интересно, как радужка может менять цвет в зависимости от испытываемых эмоций.

Уж не знаю, что такого в моих глазах увидел Никита, но он как-то по особенному усмехнулся, от чего меня пробрала дрожь и я нервно облизнула штангу.

Рыкнув что-то не членораздельное, Стужев довольно грубо толкнул меня за плечи, от чего я навалилась на двери, а та, не выдержав моего веса, открылась, и я провалилась в темноту.

Благо приземлилась на какие-то тряпки.

Следом за мной вошёл Никита, все ещё держа цепь в руках и закрыл дверь.

На его лице остались следы краски с моих волос, от чего я по-дурацки счастливо улыбнулась, но улыбку пришлось спрятать, когда я вспомнила, что череп с лица стерла, а вот губы нет, так что Никита вполне мог их видеть.

Я не знаю, что я делала когда сама потянула его за цепь к себе.

Как бы он не пытался его скрыть, но довольный хмык я все же услышала.

Для меня было пыткой находиться так далеко от тебя, Никита.

— Для меня тоже, Ярослава. Для меня тоже. — Я ещё не до конца осмыслила, что произнесла последнее вслух, когда его губы накрыли мои.

Сухие, искусанные, но такие любимые.

Он не церемонился. Быстро стянув с себя майку, Никита навис надо мной, устраиваясь между моих разведенных и тут же закинутых ему на талию ног.

Боже, как приятно было чувствовать его губы на шее, его руки на застёжке корсета.

Ткань, покрывавшая мою грудь и талию была сброшена, а Никита опустился с поцелуями к шее, груди.

Языком он залез под натирающий ошейник. Скотч, как приятно!

Я задохнулась и прогнулась в позвоночнике, когда он губами ухватил сосок, а когда и прикусил его, то я вообще забыла кто я.

Такими забытыми, но одновременно родными были его руки, по-хозяйски стягивая мои шортики, под которыми, кстати, ничего не было.

Шов натирал, вот я и решила снять неудобное бельё.

Губы прошлись по ложбинке между грудей, и на смену пришёл язык и опустился ниже, к животу.

На Никите остались только боксеры. Когда успел?

Чулки, как и обещал, он снял зубами, непрерывно смотря мне в глаза.

Расправившись с последнем оплотом моей девичьей чести, Никита снова вернулся к губам, а я бедром почувствовала его стояк, прикасавшийся к моей коже без каких-либо препятствий.

Но поцелуй был не долгим, да и Никита не спешил действовать.

Вместо этого он покрепче ухватил меня за бедра и перекатился.

Теперь я сидела на нем.

Непонимающе посмотрев в голубые глаза, я чуть поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Яра, ты же не думала, что вечно будешь снизу? — Лукаво спросил он, от чего я ну очень сильно смутилась. — Я тоже люблю просто полежать.

— Не, Стужев, я, конечно, рада доставить тебе удовольствие, но…

— Но?..

— Не умею я сверху! Доволен?

— Что, наша боевая Ярочка никогда не была сверху? Какое упущение. — Он снова лукаво улыбнулся, показывая милые ямочки.