Поиграем?! (СИ)

Пока шла, точнее бежала, стирала косметику влажными салфетками и накладывала новый макияж.

Тэ-э-эк, первая биология. Заебись, обожаю биологию.

Останавливаюсь перед дверью, оправляю юбку, беру толстовку в руки и гордо вхожу в класс.

Все замолчали и посмотрели на меня. И Руслан Григорьевич так странно смотрит… Неужто он злится на вчерашнее? Надо узнать.

— Чего вылупились? Не в музее.

И спокойно прошла за свою парту у окна, за которой уже сидит Мира.

Вот голубоглазый дьявол.

Села, тихо достала тетрадь. Как раз спрашивают, но я ближайшую неделю могу вообще нифига не делать.

Поговорили с Мирой, обсудили сегодняшний поход в кафе, а ещё я постоянно ловила нервные взгляды Руслана Григорьевича.

Ну, я думаю, можно уже звать его просто Русланом.

Урок прошёл вообще тихо, Руслан что-то объяснял, а я его дополняла по мере сил и знаний.

Ну скучно было.

Прозвенел звонок, и почти все из класса вышли. Почти.

Я осталась, подошла к нему и села на первую парту.

Даже глаз не поднимает, неужто стыдно?

— Руслан… — тихо позвала я, строя из себя святую невинность.

Он нервно замотал головой и поднял на меня затравленный взгляд.

Да что с тобой, чувак? Я ж не изнасиловала тебя в туалете!

Или…

Да не-е-ет, не могла я.

Я просто святая невинность.

— Руслан, а что вчера было?!

— Для тебя я — Руслан Григорьевич! — даже как-то слишком жестоко произнёс учитель.

А я не люблю, когда со мной грубо разговаривают.

— Да ладно тебе, Русланчик, — я рывком поднялась и притянула его к себе ближе за галстук, тем самым прогибаясь в спине и показывая вырез платья, точнее то, что он скрывает, — после вчерашнего можно быть и по-ласковее.

И теперь тихо дышим ему на чуть приоткрытые губы. У-у-ух, какая реакция. Прямо бурная. Почти зарычал на меня, а потом сам потянулся. Хе-хе.

Разбежался!

Уворачиваюсь и чмокаю в нос.

— Слушай, Сейлор Мур, укороти свои гормоны, — чуть смеясь, проговорила я.

И снова разнообразная гамма чувств: непонимание, потом понимание, что я просто издевалась, потом злость и, наконец, смирение.

— Так вчера ты тоже издевалась? — даже как-то облегченно спросил учитель.

— Ну конечно, Руська, — я широченно улыбнулась.

— Романова! Про субординацию не забывай, — чуть угрожающе проговорил учитель биологии.

— Какая такая субординация?! — я повернулась к нему спиной и задрала юбку.- Я её ещё в детстве на мороженку обменяла!

Руслан зарычал. Ну он ж не знал, что я предварительно шорты натянула. Хе-хе.

Так, а теперь, в параллельный… Должна ж я узнать, у кого проснулась с утра.

Так вот, вхожу я в класс и сразу с порога:

— Ребзя, чья толстовка? — я выставила толстовку вперёд, держа за предплечья.

Ростик почему-то побледнел. Что я такого сказала?

— Ну и? — для достоверности потрясла черной толстовкой.

— Ярусь, а откуда она у тебя?

— А пошли-ка в столовку, заодно все тебе расскажу?

Оказалось, что толстовка принадлежала Игнату Маркову, тому самому «мудаку диплоидному», на которого я вчера наорала.

Ростюсик рассказал, что он как-то сломал челюсть девушке, за то, что отказалась с ним встречаться. Кипец, как так?!

С каким ненормальным я связалась на этот раз?

К нам со спины подошёл посторонний объект, сел напротив меня и ехидненько так:

— Что, Ярусик, понравилась ночь в доме Маркова?

— А какая тебе, собственно, разница, Стужев? — в тон ему ответила я.

— Ведешь себя, как шлюха дешевая. Вчера с тем парнем, а потом еще и с Игнатом! — м-м., а Русланчика он не узнал.

— Успокойся, цукен яойный! Ничего не было.

— Да? а почему тогда у тебя его толстовка?! — я посмотрела на оный предмет одежды, потом на Стужева, а потом прищурила глаза и спросила:

— А ты что, ревнуешь?

— Такую шлюху как ты? Да никогда!

— Заебал! — с этими словами я вывернула ему тарелку с кашей на голову.

Стужев зарычал, буквально зарычал.

— Это война? — и таким презрительным взглядом меня окатил, что я невольно вздрогнула.

— Не сомневайся, — скопировал его взгляд.

Он сжал кулаки, стремительно поднялся и вылетел из столовой.

— И что это было? — спросил до этого молчавший Росси.

— Цукен яойный, что с него взять? — я пожала плечами и вторила улыбке Ростислава.

— Я схожу ещё булочку возьму, — Рос поднялся.

— И мне возьми со…

— Со сгущенкой, я помню, — улыбнулся. Так по-доброму. Прям солнышко. Моё любимое солнышко.

Надо будет его уломать сделать одинаковые татуировки. Родимые пятна на заднице есть, теперь татуха…

Пока я доедала булочку, к нашему столу подошли трое: Игнат, шлёндра и её собачка. И какой цирк их тут забыл?

— Ну что, Яролавочка, как вчерашняя ночка? Как спалось? — ехидно спросила… Эвелина… Епт, даже имя ее забыла.

— Эвелиночка, спала, как младенец, а тебе как спалось? Ничего инородного не мешало? — и усмешка такая гаденькая-гаденькая! Прямо в моём стиле, Край немного помог. У него такой оскал! Бешеная гиена отдыхает!

— С-сучка! — прошипела шлёндра.

— Проблемы, Эвеличнока? — заботливым голосом проговорила я. — Так ты к логопеду сходи. Они дяди умные, должны помочь.

— Ах ты сука! — проорала шлёндра и хотела было рвануть на меня, но её удержал Игнат.

— Романова, ты понимаешь, что нарываешься? — как-то слишком спокойно сказал Игнат.