Поиграем в любовь

Дэйзи, конечно, красива и сексуальна, но в то же время она лжива и своевольна. Ей нельзя доверять. Актерское образование позволяет ей быстро перевоплощаться. Прошлой ночью в офисе она походила на разъяренную фурию, а когда он привез ее к себе домой, она свернулась калачиком на диване, словно утомившийся ребенок.

Ролло услышал, как дверь у него за спиной тихо открылась. Воздух в помещении наэлектризовался, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что пришла Дэйзи. Когда он все-таки повернулся, ее в очередной раз поразила его красота.

– Меня впустил твой швейцар, – произнесла она с натянутой улыбкой. – Он меня запомнил, когда мы с тобой вчера отсюда выходили.

Ролло кивнул.

Она закусила губу:

– Если ты хочешь, я могу уйти.

Ролло не увидел на ее лице ни вызова, ни страха. Перед ним снова была другая Дэйзи.

– Зачем ты сюда пришла?

– Уже почти три часа. Ты почти ничего не ел за завтраком и не приехал домой к ланчу, поэтому я решила привезти тебе обед, – ответила она, подняв коричневый бумажный пакет.

Прочитав на ее лице беспокойство, Ролло испытал шок. Неужели она переживала из-за того, что он плохо поел?

– Здесь две пиццы. Одна «Маргарита», другая – с четырьмя сортами сыра. Я запомнила, какую пиццу ты любишь. – Сделав непонятный жест рукой, она поставила пакет на пол и, отходя назад, быстро добавила: – Я оставлю это здесь. Если ты проголодаешься позже…

– Они положили туда пекорино или пармезан?

Дэйзи остановилась:

– Пекорино.

– Соуса много или мало?

Она сглотнула.

– Мало.

– Хорошо.

Ролло изучал ее лицо. Его взгляд был непроницаемым.

– Ты хочешь поесть здесь или в конференц-зале? – спросил он наконец.

Они решили остаться в кабинете и устроились на разных концах дивана, положив посередине коробки с пиццей.

– Я никогда раньше не пробовала пиццу с четырьмя сортами сыра, – сказала Дэйзи, отправив в рот нитку моцареллы. – Я думала, что она будет слишком…

– Сырной?

– Нет. Жирной. Но она не жирней обычной пиццы.

Они болтали о еде, разных местах в Нью-Йорке и других пустяках, и напряжение, которое установилось между ними за последние два дня, куда-то исчезло. Наконец Ролло взял две пустые коробки, сложил их пополам и засунул в пакет.

– Думаю, это лучшая пицца, которую я когда-либо ел. Где ты ее купила?

– В пиццерии рядом с домом Дэвида. Там действительно отлично готовят.

Ролло нахмурился:

– Но дом твоего брата находится довольно далеко отсюда.

– Да, но я собралась на прогулку, и мне было все равно, куда идти, – ответила она, чувствуя, как горят ее щеки.

После ухода Ролло она была слишком взвинчена и ходила взад-вперед по квартире, как зверь в клетке. Примерно через час ее гнев утих, она села на диван и почувствовала себя виноватой. Она поняла, что приглашение в оперу, которое она отклонила, было не чем иным, как попыткой Ролло пойти ей навстречу.

Дэйзи неловко поерзала на диване.

– Когда мне нужно о чем-то серьезно подумать, я всегда отправляюсь на прогулку, – сказала она, не глядя на него. – Наша с тобой договоренность, наше совместное проживание… все это оказалось сложнее, чем я думала. Думаю, когда мне придется начать лгать другим людям, будет еще сложнее. Я имею в виду не посторонних людей, а Дэвида и наших с ним родителей. Но это моя проблема, а не твоя.

– Раз мы поженимся, значит, это и моя проблема тоже. Тебя беспокоит, что они не одобрят мою кандидатуру? – спросил он после небольшой паузы.

Ее глаза расширились.

– Нет. Меня, напротив, беспокоит, что они ее одобрят. Они будут за меня радоваться, а я буду продолжать их обманывать. Это жестоко по отношению к ним.

Его взгляд смягчился.

– Ты не жестокая. Ты пошла на это ради своего брата. Ты преданная и сильная. Нужно быть очень смелой, чтобы пойти на то, на что пошла ты.

«Это комплимент?» – подумала Дэйзи.

– Или очень глупой, – сказала она.

– Я не считаю тебя глупой.

Она поморщилась:

– Ты не видел мои школьные табели успеваемости.

– Оценки больше говорят об отношении человека к учебе, чем о его умственных способностях, – мягко произнес Ролло, слегка подавшись вперед.

– Возможно, – слабо улыбнулась она. – Но умником из нас двоих всегда был Дэвид. Он не только прекрасно разбирается в точных науках, но и отлично рисует. Также он любит оперу…

– Наверное, мне следовало пригласить его, а не тебя, – пошутил Ролло.

Она снова заерзала на диване и прокашлялась.

– Я сожалею о том, что сказала тебе о своем отношении к опере. Это было грубо. Мне правда жаль.

– Полагаю, у тебя был печальный опыт с «Циклом кольца».

– С чем?

– С «Кольцом нибелунгов» Вагнера. Этот цикл длится пятнадцать часов. Я решил, что ты именно поэтому ненавидишь оперу.

Дэйзи содрогнулась:

– Ты пригласил меня на нее?

Ролло покачал головой и так очаровательно улыбнулся, что она мгновенно забыла обо всех своих неприятностях.

– Нет, я не подверг бы этому даже своего злейшего врага.

– Как твой злейший враг, я тебе очень за это благодарна.

Он посерьезнел:

– Ты мне не враг.

Дэйзи встретилась с ним взглядом, и ей захотелось утонуть в его глубоких зеленых глазах.

– Но ты меня ненавидишь… – По какой-то непонятной причине ее голос начал дрожать.