Поиграем в любовь?

Ради поистине потрясающего секса и красивых воспоминаний. Но, каков бы ни был секс, так или иначе, завтра его уже не будет. Ну а воспоминания? Стоили ли они потери дружбы с Эммой?

Правда была в том, что, если бы Рид любил ее и если бы Фелиция видела их совместное будущее, она рискнула бы всем. Она осознала это сейчас. Но он не любил ее. Если бы любил… у него было много возможностей сказать об этом, но он не сказал. Он говорил только, что она была потрясающей. Говорил, что секс был фантастический. Говорил, что ему нравится быть с ней. Но он никогда, даже в смертельных муках, не сказал бы, что любит ее.

А ведь мужчины если хотят это сказать, то говорят. Или они говорят это, только чтобы затащить женщину в постель. Рид этого не сделал. Он был честен с ней с самого начала. Он сказал, что эта неделя — для развлечений, загара и для секса, который ни к чему не обязывает.

Неожиданно ее паника прошла. Даже если Макс и узнал ее голос, он никогда не подумает, что она здесь с Ридом. Или нет?

Она вдруг вспомнила, что Макс видел ее покидающей конюшню после того, как Рид поцеловал ее в первый раз. Она знала, он бы спросил, если бы что-то показалось подозрительным, ведь она уверена, что на ее лице было смущение. Что, если он вспомнил об этом дне сейчас? Что, если сопоставил эти два совпадения?

Даже если это и так, Макс не из тех мужчин, которые распространяют сплетни. Кроме того, Фелиция знала, что он испытывает к ней отцовские чувства, отчасти из-за его дружбы с ее отцом и отчасти из-за того, что, когда он впервые увидел ее, она была еще совсем ребенком.

Итак, Рид пока держит слово и не рассказывает никому, что она здесь, с ним. Она уверена: он выполнит обещание, так как он честный человек, и ей не о чем беспокоиться.

Но даже когда она говорила это себе, сердце ее болезненно сжималось. Возможно, Макс или Рид никогда не причинили бы ей боль, но она сама делала это. И чем дольше она оставалась здесь, тем больнее было. Нужно выбираться отсюда…

И что будет, когда они вернутся в Иствик? Они пожмут друг другу руки и скажут: «Спасибо за проведенное вместе время, еще увидимся»?

Нет, она не вынесет этого. Она может совершить какую-то глупость, заплакать, например. И Рид почувствует себя неловко. О боже! Невыносимо думать об этом. Лучшее, что она могла сделать для них обоих, — это быстро разорвать отношения и уехать домой сейчас же.

Решение принято, она вскочила с кровати. Электронные часы показывали ровно четыре. Хотя Рид обещал вернуться не раньше шести тридцати, Фелиция знала: нужно поспешить, так как она должна быть уверена, что у нее достаточно времени для отъезда.

Слава богу, ее обратный билет у нее. Она была уверена, что если доплатить, то можно попасть на сегодняшний рейс.

За пять минут Фелиция упаковала все свои вещи, переоделась в брюки цвета хаки, черный вязаный топ и удобные черные ботинки. Спустя десять минут она проследовала за портье к лифту, через двадцать пять уже садилась в такси до аэропорта Косумеля.

Глаза ее были полны слез, но она не оглянулась.

Рид сыграл три энергичные партии в теннис и чувствовал себя великолепно. По сути, он даже не мог вспомнить, когда чувствовал себя лучше. Солнце, вода и хорошая пища совершили с ним чудо, но главной причиной его прекрасного настроения была Фелиция.

Она продолжала его удивлять, каждый раз раскрываясь перед ним с новой, ранее неизвестной ему стороны. Сегодня, когда она рассказывала о своей бабушке и ее любимой броши, он снова вспомнил, через что ей пришлось пройти в своей короткой жизни и сколько мужества ей для этого потребовалось. Его жизнь была блеклой и неинтересной по сравнению с ее жизнью.

— Эй, Рид, не хочешь пообедать со мной и Дженни?

— Спасибо, Бред, — сказал Рид своему партнеру по теннису. — Но я уже забронировал столик на Меса. — Ему просто повезло заполучить его. Ресторан был одним из недавно открывшихся на острове и в короткое время стал самым популярным.

Махнув Бреду рукой на прощанье, Рид направился к вестибюлю и дальше к лифтам. Первое, что он увидел, когда вошел в свой номер, — это мерцающий значок сообщения на автоответчике.

— Привет, Фелиция, я вернулся, — возвестил он, предполагая, что она в ванной. Затем подошел к телефону и нажал на кнопку для прослушивания сообщения.

— Рид, — сказал мужчина, — это Макс. Извини, что беспокою тебя во время выходных, но у меня есть один небольшой вопрос. Перезвони мне, как только сможешь.

Оператору отеля потребовалось несколько минут, чтобы соединить их, но, когда она справилась, Макс ответил почти сразу.

— Привет, Макс, что случилось? — проговорил Рид.

— Ты помнишь Хьюго Манчестера? — спросил Макс.

— Британец, который был в «Росдейл Фармс» незадолго до моего отъезда?

— Тот самый.

— Что с ним?

— Он сегодня звонил. Собирается приехать в следующем месяце и хотел узнать, не сможем ли мы выкупить его лошадей.

Рид ненадолго задумался. У Манчестера было несколько хороших экземпляров, включая племенного жеребца, которого Рид захотел приобрести сразу, как только увидел.

— Сколько он просит?

Макс назвал сумму, и Рид присвистнул.