Поиграй на моих нервах (СИ)

— Вы же говорили, что я вас не интересую в этом плане, — выпалила Арина, от эмоций вновь сбившись на «вы».

— М? — озадаченно нахмурился блондин.

— Вы говорили, что я вас не интересую в… сексуальном плане, — продолжила девушка.

— И? — вскинул бровь Макс, по-прежнему нависая над ней.

— А теперь смотрите на меня… так.

— Как так, Ариша? — склонил голову набок этот моральный садист, немного прищуриваясь.

— Так, словно…

— Ваши напитки.

Приход официантки с полным подносом оказался как нельзя, кстати, спасая Арину от необходимости подобрать правильные слова, но вот то, что было на подносе, вновь заставило ее ощутить прилив крови к щекам — наручники поблескивали в неверном свете красных ламп, а бархатная повязка манила неизвестным.

— Это что?

— Это ваш заказ, — подтвердила худшее официантка, — коктейли «Немного доверия» и «Ненасытная чувственность».

Рядом раздался сдавленный смех:

— Дальше я сам, ты свободна.

Официантка опять скорчила кислую мину, но все же выставила на стол высокие бокалы с напитками и… аксессуары. Похоже обычно она была участницей игрищ, но на этот раз босс выбрал другую жертву. Арине стоило бы встать, послать его подальше, но любопытство, чертово любопытство.

И бабочки внизу живота.

Макс протянул руку к повязке, покрутил ее в длинных, сильных пальцах и лукаво посмотрел на Арину. Глаза девушки широко распахнуты, губы слегка приоткрыты и влажно поблескивают, видно, что ей очень хочется сбежать отсюда, от него, но в то же время… В то же время, в глубине ее темно-серых зрачков притаилось и нечто иное, и это нечто заставляет Макса забыть о миссии, о предстоящей встрече и продлить такую увлекательную игру еще немного.

— Повернись.

Почему-то Арина слушается его. Ее тонкая шея, узкие плечи, гладкая фарфоровая кожа манит прикоснуться губами. Аккуратное розовое ушко выглядывает из простой прически, так и приглашая нашептать какую-нибудь горячую фантазию.

Макс все это время нагло ей врал. Крошка его очень даже интересует. И именно в том плане. В конце концов, он здоровый мужик с определенными потребностями, и хрупкая красавица-недотрога не может не заводить его. Даже, если он предпочитает грудастых блондинок. Впрочем, никакая она не «скромняшка-мышка». Прорывающая иногда язвительность, острые замечания и смелые поступки выдают совсем иной склад характера. Про таких говорят «в тихом омуте».

Может быть не стоило так напирать, Арина явно в замешательстве, но ситуация не терпит промедления. Святослав был очень категоричен в своих высказываниях. Поэтому Макс скользит бархатной повязкой по ее груди, по самому краю выреза, по шее, а потом все же завязывает глаза, достаточно плотно, чтобы она не могла подсмотреть.

— Не давит? — хрипло шепчет ей на ухо.

Она вздрагивает, по ее коже бегут мурашки, и она тихо отвечает:

— Нет.

Совершенно не хочется задаваться вопросом, почему она не сопротивляется, почему сдалась и позволяет продолжать — сейчас это неважно, абсолютно неважно. Он берет со стола высокий бокал с коктейлем и мягко просит:

— Приоткрой рот.

Подносит напиток к ее губам, розовая жидкость протекает внутрь, и он велит:

— Не смей глотать, держи во рту.

И вновь Арина слушается, замирает, немного запрокинув голову, выставляя напоказ беззащитную шею, и от этого зрелища становится тяжело в паху. Ширинка давит, а перед глазами мелькают картинки того, в какой еще ситуации он мог бы приказать ей не глотать.

— Гребанный стыд, Ариша, твой рот создан для этого…

Ей не нужно спрашивать для чего именно, по его сиплому голосу, тяжелому дыханию и так все понятно. Может быть она и неопытна, но точно не дура. Так почему же сейчас идет у него на поводу? Почему сидит тут с завязанными глазами, с приоткрытым ртом, полным крепкого алкоголя? Почему позволяет пьянящей смеси коктейля и его слов проникнуть под кожу, в самое нутро? От чего в животе вспыхивают маленькие бомбочки, грозя расфигачить ко всем чертям все приличное, что в ней еще осталось?

Последняя мысль растворяется в небытие, когда горячие губы накрывают ее рот, вливая новую порцию алкоголя, от чего ей приходиться судорожно сглотнуть, не давая пролиться липкой жидкости на щеки, на шею и грудь. Глубокий рык раздается рядом и его язык врывается победителем, обжигает небо, выбивает воздух из легких. Нет сил оттолкнуть, нет сил сопротивляться, только плавиться, только подчиняться.

Шершавая ладонь пробирается под юбку, прямо между ног и она не может сдержать всхлип. Макс прижимается теснее, вдавливаясь ей в бедро и обострившиеся ощущения подсказывают, что это уже не просто игра — он действительно возбужден.

— Макс, — едва слышным стоном срывается с губ то ли просьба продолжить, то ли остановиться.

Ему все равно. У него есть цель — между ног у малышки уже горячо и влажно, он чувствует дурманящий запах, а потому рука пробирается еще на пару сантиметров, почти касается намокшего белья…

Покашливание и стук посуды вырывают из плена затянувшейся шалости, Макс вынужден отстраниться, с досадой наблюдая за тем, как Арина срывает повязку и ошалело переводит взгляд с него на так не вовремя подошедшую официантку.