Поиграй со мной

Дьявольская ухмылка появляется на ее лице, прежде чем она просовывает пальцы в свою мокрую щель, заставляя себя дрожать и краснеть. Дженни тихо стонет, просовывая два пальца внутрь, ее горящий взгляд прикован к моей руке, пока я работаю своим членом. Я долго не протяну, и это ее вина. Наблюдать за тем, как она любит свое собственное тело, ценит все его изгибы и грани — это самое большое возбуждение.

— Еще один, — требую я. — Можешь добавить еще один?

Дженни, не колеблясь, погружает еще один палец, выгибаясь, когда седлает эту линию. Она сжимает сосок, поглаживая рукой свою идеальную круглую грудь, ее дыхание учащается, а затем опускает эту руку вниз по телу, нащупывая клитор.

— Черт возьми, Дженни. Ты такая сексуальная.

— Гаррет, — всхлипывает она с ошеломленным взглядом. — Я сейчас кончу.

Как и я, черт возьми. Мои яйца сжимаются, позвоночник покалывает, и в ту секунду, когда Дженни вскрикивает, хлопая бедрами друг о друга, запрокидывая голову, мне конец.

— Черт. — Я скатываюсь с кровати, вскакиваю на ноги и случайно вываливаю весь свой груз на ковер. — О черт.

Хихиканье Дженни быстро выходит из-под контроля.

— Ты только что кончил на пол?

— Это был несчастный случай! Я не был готов! — Я хватаю подушку.

— Только не на подушку! Отвратительно! Кто-нибудь ткнется в нее лицом!

— Я в ахуе! — Кричу я, убегая в ванную. Я хватаю комок туалетной бумаги, что, как выясняется, ужасная идея. Она распадается, оставляя белые ошметки по всему ковру, пока я вытираю свой беспорядок. — Это мне дорого обойдется.

— Лучшие деньги, которые ты когда-либо тратил, — самодовольно парирует Дженни.

Со стоном я падаю на кровать как раз вовремя, чтобы заметить, как Дженни кутается в одеяла.

— Итак…

— Итак… спокойной ночи?

— Спокойной ночи? Это все? — Я хихикаю. — Ты хочешь, типа… поговорить?

Она теребит свое одеяло.

— А ты?

— Ну, Адам еще не вернулся.

— Так ты хочешь поговорить?

— Если хочешь поговорить, мы можем поговорить.

— Звучит так, будто ты хочешь поговорить, Гаррет.

Я прочищаю горло, потирая затылок.

— Думаю, мы могли бы поговорить.

Дженни ухмыляется.

— Дай мне умыться и перекусить.

Я следую ее примеру, и когда Дженни присоединяется ко мне, она с миской хлопьев, в толстовке, в которую я одел ее, когда видел в последний раз.

— Что это? — спрашивает она.

Я поднимаю банку, в которую только что макала печенье.

— Масло для печенья. — Я запихиваю все это в рот. — Изф Фтатов. Ты обфязана попфробофать их. Я офстафлю тебе немфного.

Дженни хихикает.

— Ладно, расскажи мне о своем вечере перед тем, как ты испортил ковер.

— Мы тусовались в баре с командой. К Адаму клеились.

— Только к Адаму?

— И к Джексону.

Она ждет.

— Ладно, ко мне тоже. — Я опускаю в соус еще одно печенье. — Итак, я сказал парням, что хочу встречаться, а не трахаться.

— Адам — единственный, кто достаточно чист, чтобы купиться на это.

Я согласен, поэтому рассказываю Дженни о его мечте однажды забрать ребенка из детского дома, и она мягко улыбается на протяжении всего этого, прежде чем рассказать мне о своем дне.

— Мы с Олли повели щенков на прогулку, а потом она попросила меня приготовить ей поднос с пирожными перед игрой. Большую часть матча мы с Карой орали на судей, а Олли потеряла сознание у меня на коленях во время третьего периода.

Я улыбаюсь, наблюдая, как она лениво вытирает молоко, стекающее по подбородку, и облизывает уголок рта. Она встречает мой пристальный взгляд, улыбается в ответ, и я ищу, что бы еще сказать. Наверное, я еще не готов пожелать ей спокойной ночи. Разговаривать ни о чем с ней… приятно.

— Я, э-э… сказал Картеру, что ты моя мама.

Она морщит нос.

— Что?

— Когда ты прислала мне ту фотографию, — уточняю я. — Я даже не мог говорить, он этого не видел, но спросил меня, с кем я переписывалась, и я…

Ее глаза сверкают от ухмылки. Такой широкой и дерзкой, исключительно в стиле Беккетов.

— Сказал, что я твоя мама.

— Мой мозг отключается. Это происходит почти всегда, когда речь заходит о тебе.

Я резко оборачиваюсь, когда дверь издает звуковой сигнал, приоткрывается наполовину, а затем быстро захлопывается на поворотном замке.

— Какого хрена? — Адам дергает ручку, надавливая на замок. — Ты запер меня снаружи, ублюдок?

— Случайно! — Я вскакиваю с кровати, подтягивая штаны одной рукой. Я спотыкаюсь во второй раз за вечер, чуть не падая лицом в беспорядок, который устроил. — Подожди секунду!

Дженни трясется от смеха, зажимая рот рукой, и я бросаю на нее взгляд.

— Спокойной ночи, солнышко, — шепчу я.

Она подмигивает.

— Спокойной ночи, Меджвежонок Гэрри.

Я засовываю телефон в карман, без всякой причины провожу рукой по груди, затем открываю дверь. Адам стоит там, высоко подняв брови, а я уже придумываю оправдания.

Затем он делает шаг вперед, наваливается на меня, и я понимаю, что он чертовски пьян.

По пути он раздевается.

— Можно мне немного печенья? — Он хватает упаковку и банку с моего прикроватного столика, не дожидаясь ответа.

Он резко останавливается, его взгляд падает на испорченный ковер. Кончики моих ушей горят.

Я чешу шею, когда Адам пристально смотрит на меня.

— Э-э, это… Я был… ну, видишь ли, я был…