Поиграйте с Женечкой (СИ)

Он пристально смотрит. Изображает пальцами рамочку, ловит нас в виртуальный объектив. Мы обвиваем друг друга руками и прижимаемся еще сильнее, чуть поднимаясь над водой, дразня его видом.

— Русалочки… — ухмыляется он. — С меня фотосессия.

Стянув с вешалки два полотенца, он требовательно поднимает брови.

— Пять минут! — умоляем мы одновременно.

— Пять минут! Или я всё отменяю и присоединяюсь.

Вдохнув поглубже, он прикрывает глаза, словно не веря, что сказал это.

— Нет, пять минут, — немного разозлено повторяет он и выходит.

С сожалением разлепившись, мы включаем душ и в ускоренном темпе завершаем все утренние процедуры.

Надеваю длинной платье и я готова. Мое белье не высохло. Но мне "щикотно" походить и так, без него.

Крис копается в шкафу выбирая себе свой сегодняшний феншуй. Мне кажется я уже слышу как из другой комнаты звенит терпение Аронова.

Наконец-то что-то отыскивает, я застегивю молнию у нее на спине.

— Мы опаздываем! — раздраженно ворчит она, как будто причиной нашего опоздания является не она сама, а кто-то другой. — Аронов сейчас будет рычать!

— Рычать… — стекаю я на пол, представляя это.

— На выход, — фактически разворачивая нас взглядом, он перегораживает нам собой вход на кухню.

— А кофе? — вразнобой бормочем мы.

— Спасибо! — в его голосе сквозит неприкрытый сарказм. — Я уже попил.

Не споря, Крис разворачивается к двери, и я следую за ней.

Устроившись на заднем сиденье, помогаю ей разобраться с косметикой, и пока она порхает кисточкой по своим острым скулам, я стараюсь подстроиться под манеру его вождения и нанести ей блеск на губы.

Это нелегкая задача, потому что Крис ворчит на Олега, что он оставил нас без завтрака. Минут через десять ее жалоб, он открывает бардачок и протягивает мне пакет с кешью:

— Займи ей рот…

Скрутив объектив с камеры, Олег, наконец-то, смотрит на меня. Его взгляд больше не отчужденный и профессиональный. В глазах теперь светится молчаливый вопрос. Настроение отличное, несмотря на то, что он измучил меня ближними планами, бликами, затенениями и раздражением на не вовремя выглянувшее солнце.

Снимать меня должна была Полина, но в последний момент Олег все переиграл, отправив ее на съемку каких-то исходников вместо себя. Он редко фотографирует сам. Только важные проекты. И Крис выразительно ухмылялась, когда он поставил ее перед фактом, что забрал сет со мной себе.

Покусывая губы, он о чем-то думает. Непроницаемое лицо.

Улыбаюсь, собираясь выдернуть его из этого напускного равнодушия. Он подозрительно прищурился в ответ.

Откровенно рассматривая его, я ощущаю его запах, вкус, и практически, даже его касания. А еще наши вчерашние игры с Крис… Мои глаза неконтролируемо прикрываются, и я усилием распахиваю их снова. Скользя взглядом от его плеч к кожаному ремню, я облизываю губы, задерживая взгляд на ширинке. От скручивающих коротких выстрелов удовольствия снизу и куда-то в затылок я тихо постанываю. Ткань его тонких джинсов под моим взглядом натягивается.

— Что ты сейчас читаешь? — не отводя взгляда от его эрекции, спрашиваю я.

Прочистив горло и немного сдавлено:

— «Перебои в смерти»… Сарамаго…

Автоматически я запоминаю автора, планируя прочитать.

Немного помедлив, он спрашивает тоже:

— А ты?

— Фауста… — взглянув в глаза, щелкаю я зубками. — «Мне скучно, бес…»

— «Сокройся, адское творенье!» — сдерживая улыбку, он закатывает глаза и добавляет. — Ты меня всё время заставляешь чувствовать себя извращенцем.

— Думаешь, беседа о литературных вкусах во время эрекции, извращение? — хихикаю я. — Перверсия возбуждает…

— Перверсия… — покачав головой он, отворачивается и начинает собирать стойку. — Сядь в машину, пожалуйста, госпожа Перверсия.

Оглядываясь в поисках моих сабо, я обнаруживаю их недалеко от машины. Присаживаясь на сиденье, я ставлю босые пятки на его край. Сарафан задирается. Надев одну сандалию, я перехватываю лентой щиколотку и, почувствовав его взгляд, поднимаю глаза.

Замерев в паре метров, он разглядывает меня.

Взгляд горячий… застывший на моих заголенных бедрах. Быть обнаженной перед ним приятно. Его губы оживают и тут же замирают, словно он хотел что-то сказать и сразу же передумал. Но мне кажется, что я знаю, чего ему хочется…

— Хочешь помочь мне?… — вытягиваю еще не обутую ножку.

Чуть заметно кивает.

Нежась под его горячим взглядом, я шепчу «Давай…», и он медленно опускается передо мной на колени. Не торопится — мы оба наслаждаемся чувственным моментом. Подхватив мою ступню снизу, он ласково гладит ее пальцами, заставляя задрожать от почти нестерпимых ощущений, и тут же усиливает давление, вынуждая уже дрожать от удовольствия. Проходясь большим пальцем по своду стопы, он надевает на меня вторую сандалию и, перевязав лентой щиколотку, касается губами моей коленки. Отпускает…

Смотрит мне в глаза и я сгораю!

— Это так остро… — срывающимся голосом комментирую я свои ощущения, — что мне кажется, я сейчас порежусь.

Его синие глаза захлопываются. Вытаскивает из нагрудного кармана поляроиды. Надевает.

— Пытаешься спрятать глаза?

— Пытаюсь спрятать хоть что-нибудь…