Поймай мечты

Когда лунные лучи, пробившись сквозь оконные стёкла и лёгкие, вздрагивающие под залетающими дуновениями ветра занавески, начали бесшумно плясать по комнате, она будто наполнилась мерцающими серебряными блёстками, мерно кружащимися в воздухе. Покой и сонная нега тягучим дёгтем расползались по замку, закрывая его уставшим обитателям отяжелевшие веки. Уже не сновали-туда сюда степенные горничные в строгих платьях, не петляли по коридорам, как тени, бесшумные, безмолвные и будто безликие наложницы, бряцая множеством браслетов. Потухли оплывшие свечи в изящных подсвечниках, догорали угольки в больших каминах. Лишь недвижимая стража стояла у дверей покоев господ. Но помимо них ещё одна обитательница замка не могла уснуть этой спокойной и тёплой, как мамины объятия, ночью.

Походящая на призрака бледная девушка в длинной белой сорочке рассеяно разглядывала остекленевшими глазами тёмную пустоту перед собой, сидя на кровати, по-детски обняв колени, будто пытаясь защититься от чего-то. Она то и дело беспокойно вздрагивала.

Сон упрямо не шёл к ней, словно намерено игнорируя. Вот уже почти месяц неотступный, не желающий разжимать своих железных раскалённых тисков страх не даёт ей не то что мало-мальски успокоиться и, наконец, поспать – даже лишний раз закрыть глаза во тьме ночи. Страх перед самой собой. Точнее, перед той новой, жуткой, омерзительной и непонятной частью себя, которая никогда не позволит ей снова стать… собой прежней.

«Ною, как сопливая девочка-ромашка» – Недовольно нахмурилась девушка, пытаясь взять себя в руки.

Тщетно.

Вздохнув, Кармина, а это была именно она, неуклюже плюхнулась обратно на подушку, натянув мягкое одеяло до самого подбородка, повернувшись на бок и снова попробовав уснуть, почти заставляя себя смежить веки. Но разум, будто назло, оставался бодрым и незатуманенным, словно и не было почти месяца бессонных ночей.

Ворочаясь, как рыба, попавшая в сети рыбака, девушка никак не могла закрыться от настойчиво лезущих в голову мыслей и выводов.

Она – чудовище. Монстр-паразит, питающийся энергией, лишающий магов их магических сил.

Не то, чтобы она уж очень любила людей и пеклась об их благополучии, но… Ощущать себя присоской, способной лишь приносить вред, не понравится никому. Это осознание способно сломать даже очень сильных и независимых людей, к которым Кармина, будучи честной с собой, себя никогда не относила, как, впрочем, и к слабым тоже. Её девизом по жизни было нечто вроде «действуй по обстоятельствам» или «решай проблемы лишь по мере их поступления», но что делать, когда выхода нет вообще, ты совершенно загнана в угол, и каждый день твоей беспомощности перед обстоятельствами может стоить кому-то если не жизни, то ценного дара и безоблачного будущего?

«Обычным человеком, не магом, быть не так уж плохо, – иногда говорила ей Асти, – Вот мой дар – очень слабенький, меня хватает на одно-два заклинания в день. Это в лучшем случае. И, тем не менее, я будущая Верховная жрица, та, что общается с богами. А ты – вообще отдельный случай. Обладаешь уникальным даром, хоть он и навлёк на тебя столько проблем, вышла замуж за красавца богача, и плевать, что он высокомерный, хладнокровный властолюбивый демоняка, у которого огромный гарем и которому ты нужна лишь как инкубатор для магически сильного наследника! Ты справишься. Ты умная и симпатичная, и пофиг, что проклята своим мерзопакостным, мстительным женоподобным папашкой! Все мужики гады, это мы и так знали. Проклятие проявляется лишь в определённую лунную фазу, а значит прорвёмся! Найдём какой-нибудь выход. Обещаю. Главное, чтоб раньше времени никто об этом нашем маленьком секрете не узнал».

«Мастер утешения» – в такие моменты про себя фыркала Кармина, с натяжкой улыбаясь подруге.

Всё равно фигово.

Наверное, какая-нибудь малахольная на её месте пошла бы и повесилась, утопилась, ну или просто заявила бы всем во всеуслышание, что иногда по ночам она тихонько поджирает магическую силу граждан. Да что там поджирает – высасывает до капельки. Подумаешь, какая мелочь. И да, чудовищу внутри неё присущи даже некоторые вкусовые предпочтения: оно особенно любит магов-детишек, с их не до конца сформировавшимся, вкусненьким магическим ядром.

«За эту информацию меня наверняка на руках бы носили, – усмехнулась Кармина, – Ага. Дружненько, прямиком до эшафота».

Какой-нибудь мудрый словоохотливый философ сказал бы, что она жалка и слабовольна. Может быть, он был бы прав.

Но Кармина слишком… слишком любила жить. Пусть и вот так: нафиг никому не нужная, используемая, запертая в клетке. Пусть. Зато живая, здоровая и в достатке, а значит, по-прежнему имеющая шанс что-то в своей жизни изменить к лучшему.

Необратима лишь смерть.

Едва слышно скрипнула дверь, заставив девушку резко приподняться на локтях. Тем временем в тёмную комнату юрко проскользнула знакомая девичья фигурка в такой же белой сорочке в пол. Астарта несла в руках подсвечник с зажжёнными свечами, тем самым немного развеивая пугающую безмолвную темноту.