Поймай меня, если сможешь!

— Сумасшедшая девочка, — пробормотал он, качая головой и собираясь с мыслями. Аллегра смотрела на него, думая, что ещё одно слово, и она сорвётся с места и убежит в спальню, закроется в своей комнате и больше никогда оттуда не выйдет. Но вот Марио улыбнулся мягкой, тёплой улыбкой, и сердце затрепетало — подобная улыбка впервые предназначалась именно ей.

— С чего ты взяла, луковка, что я не вижу тебя, не замечаю? — тихо спросил он, нежно погладив её щёку. — Ты давно стала моим наваждением, сладкая моя. Ты меня сна лишила, понимаешь? Можешь себе представить, сколько раз я мечтал о тебе, о младшей сестре лучшего друга? И как предлагаешь теперь ему в глаза смотреть?

То, что он ей говорил, звучало так прекрасно, что Аллегра сдерживала дыхание, лишь бы не пропустить ни одного слова. Все её страхи и терзания оказались напрасны, а впереди открывалось что-то сияющее и чистое.

— Я тоже думаю о тебе постоянно, — прошептала она и потёрлась щекой о мозолистую ладонь. — Очень, очень давно.

— И мечтала, чтобы наш первый раз был на кухне? — с усмешкой сказал Марио. — Ты же знаешь, что это место давно застолбили Рико и Карла.

Аллегра смешно сморщила нос, вспомнив, как застала их как-то посреди ночи, когда спустилась за водой и несколько секунд смотрела на ритмично двигающиеся ноги Карлы на плечах брата, прежде чем бесшумно вернуться к себе.

— Значит, о нашем первом разе ты тоже думал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не представляешь, сколько раз. — Марио виновато вздохнул. — Поэтому и прошу: давай не будем сейчас спешить. Просто попробуем построить отношения, чтобы после того, как всё случится, нам не было неловко. Я не хочу тебя терять, но ты ничего не знаешь обо мне и моих привычках. Подожди! — он быстро накрыл губы Аллегры ладонью, видя, что она собирается возразить. — Всё, что ты видишь — это лишь то, что я хочу тебе показать. Ты думала обо мне, как о мужчине, а я о тебе, как о женщине, но мы не знаем, какие мы на самом деле, когда остаёмся одни или с кем-то противоположного пола. Вдруг ты разочаруешься во мне, что тогда?

Аллегра мотнула головой, давая понять, что этого не будет, но не могла не согласиться, что в словах Марио есть свой резон. И после них подумала, что любит его ещё больше, именно за эту рассудительность, так несвойственную её сверстникам. Марио улыбнулся и, отняв ладонь, поцеловал её коротко, но очень нежно.

— Думаю, Рико пока не стоит об этом знать. Ты согласна?

— О, да! — Аллегра поёжилась, представив скандал, который закатит брат, если узнает, что она решила закрутить с Марио. Не поздоровится обоим, и ещё неясно, кому достанется больше. — Надо заставить его поверить, что у нас всё серьёзно.

— Но для начала мы сами должны это проверить, так?

— Так. — Аллегра вздохнула так жалобно, что Марио, не сдержавшись, снова её поцеловал, и на этот раз поцелуй длился гораздо дольше и был гораздо слаще.

— А сейчас я лучше пойду, луковка, — прерывисто произнёс Марио. — Если не хочу нарушить данное самому себе слово.

— Но ты приедешь завтра? — жалобно спросила Аллегра.

— Ты в этом сомневаешься? — Марио притянул её к себе и потёрся кончиком носа. — А ты будь хорошей девочкой и не пей больше.

— Уже начинаешь меня поучать? — притворно нахмурилась она.

— Нет, просто не хочу, чтобы ты рванула среди ночи ко мне, опустошив все запасы Рико. У тебя, между прочим, ещё дел невпроворот.

Аллегра ахнула — за собственными терзаниями она чуть не забыла о его поручении. Подтолкнув Марио к двери, она шутливо проворчала:

— Иди уже, Ромео.

— Прощанье в час разлуки несёт в себе так много сладкой муки, — продекламировал Марио, проникновенно заглядывая в её глаза.

— Ты перепутал реплики, — хмыкнула Аллегра. — Иди уже, а то до утра прощаться будем, и завтра Рико нас точно убьёт.

— Гнев Тибальта испытывать на себе не хочу, у него, конечно, нет шпаги, но рука тяжёлая.

Марио в последний раз чмокнул её и скрылся в темноте. Аллегра некоторое время стояла, глядя на открытую дверь и прислушиваясь к шорохам в саду, а потом вернулась на кухню, сладко вздохнула и решительно выбросила недопитую банку в мусор — надо работать.

***