Поймай меня, если сможешь

Они попросту не стали бы этого делать. Они очень рано усвоили, что «папу не надуешь». Судьба благословила меня тремя чудесными сыновьями, не причинившими мне ни грамма проблем. Как родитель и отец я чувствую за собой ужасную вину, потому что знаю, сколько бед и головной боли причинил собственному отцу, несмотря ни на что очень любившему меня.

Какое произвёл на вас впечатление последний разговор с отцом?

Отец умер, когда я сидел в тюрьме. Я так и не смог поведать ему о том, как раскаиваюсь, как люблю его, как много он для меня значил. Из-за того, что я был в тюрьме, мне даже не разрешили побывать на его погребении. Полагая, что я могу сбежать, Бюро по тюрьмам отказалось отпустить меня на похороны.

Впервые решив «уйти на покой», вы избрали Францию, а не какую-нибудь страну, где не совершили ни единого преступления — к примеру, Бразилию. Имело ли ваше решение какое-то отношение к ностальгии и желании быть поближе к французским родственникам матери?

Нет, просто мне очень нравились француженки.

Ваше пребывание во Франции едва не кончилось фатально, когда вы угодили в Перпиньян. И всё же на некоторых своих семинарах вы ставите в пример низкие тюремные расходы во Франции и малое число рецидивистов. Считаете ли вы, что французская система для Америки предпочтительней? Действует ли Перпиньян до сих пор?

Французские тюрьмы не меняются, но с возрастом я становлюсь мудрей. Может статься, французы сделали самую лучшую систему. Они считают, что совершив преступление, ты заслуживаешь наказания. Тебя исторгают из общества, лишают его привилегий. Ты находишься в заключении. Это не очень-то уютная среда, — да и не должна быть таковой. Твоего возвращения не желают. Тебя нипочём не обеспечат кондиционером, телевизором, тренажерами и роскошными блюдами (хоть они и французы). Мы в Соединённых Штатах сейчас тратим на содержание каждого заключённого по двадцать пять тысяч долларов в год. Большинство из них живут в заключении шикарнее, чем многие честные люди, не преступившие ни единого закона, живут на свободе.

По мере того как ваши аферы становились всё более изощрёнными, под стать им были и женщины, которых вы пленяли, хотя по возрасту вы едва-едва тянули на студента. Шла ли роль ловеласа рука об руку с вашими проделками? Чем те дни отличаются от женатой жизни?

Женщины были моим единственным пороком (кроме афер). Я любил Женщин. Я никогда не курил, не выпивал, не пробовал наркотики. Но уже более четверти века я люблю лишь одну женщину — мою жену и мать троих дивных мальчишек.

Юный Фрэнк Абигнейл полон контрастов. К примеру, вы невозмутимо надували манхэттенских воротил и плакали перед сном от одиночества. Способствовала ли юность успеху или препятствовала ему?

И то, и другое. С одной стороны, по младости лет я не знал страха. Я был слишком юн, чтобы анализировать или оценивать последствия собственных действий; на самом деле, мне было нетрудно найти им оправдание. Но я так и не смог отстраниться от факта, что я всего лишь мальчишка, а каждому ребёнку нужны мать, отец и семья.

Фрэнк Абигнейл и его семья во время съемок французских сцен фильма «Поймай меня, если сможешь» в Монреале, Канада. Абигнейл играет эпизодическую роль французского полицейского инспектора.

Как следует из названия романа, ваша жизнь была воображаемой игрой, привлекательной для всякого. Когда именно ваша игра в прятки перестала быть для вас игрой?

Взрослея, я познал страх и последствия. Я скучал по родителям, друзьям и дому. Я начал осознавать, что когда я захожу в банк и выписываю липовый чек на пятьсот долларов, дело не сводится к тому, что из миллиарда долларов банка убудет всего полтысячи, а означает и то, что кассир может лишиться работы, потому что я убедил его ради меня нарушить правила и выдать деньги по этому чеку.