Поймай меня (СИ)

В очередной раз бьет по чувствительной точке, когда прижимает и затягивает мое лицо наверх, заставляя смотреть себе в глаза.

— Ми, я про тебя так не думаю. Зациклен, поэтому вся жесть валится. Прости, следующий раз, не дави до упора — касается лбом — У нас все так резко и..- короткий вздох — Обоим нужно, научиться тормозить.

— Отменю такси — облегченно кивает. Не то чтобы соглашаюсь, его расстроенное лицо, потерявшее нахальство, подкупает.

Расходимся на моем этаже. Переодеваюсь в домашние шорты и майку, запихивая скандальный комплект, как можно глубже в шкаф. Беру конспекты и поднимаюсь к Роме.

Осадок от всего еще лежит в душе, покалывая жжением в области солнечного сплетения. Обидел сильно, извинился, ревнует. Всего очень много, так трудно осмыслить. Я иду на попятную, и даю нам шанс. Чтобы начать строить посерьезнее, одного сумасшедшего влечения недостаточно.

Молча, рассаживаемся по местам. Я на диване листаю и подчеркиваю основные вопросы. Сконцентрироваться не выходит, отвлекаюсь, чтобы не злиться. Рома моститься снизу на ковре, пытаясь пристроиться с поглаживанием. Так до конца первого тайма.

За ходом игры, явно никто не следит. Рома терзает телефон, переписываясь. На мой приходит сообщение:

— Прости — и смайл с щенячей мордочкой. Усиленно изображаю невозмутимость, убирая телефон и выделяя в тетради фиг знает что.

Удивленно закидываю брови вверх. Ромин виноватый вид обладает обезоруживающим эффектом. Начинаю таять, как льдинка в стакане, когда он перебирается ко мне.

Ну почему когда мы вдвоем все замечательно. Никакого напряжения, общаемся на одной волне. А стоит только собраться, покинуть эту маленькую вселенную. Ядерный взрыв и глобальная катастрофа. Разлетаемся, жаля друг друга.

Укладывает подбородок, на мои согнутые колени, с тем же выражением, как на смайлике, забирает маркер. И теперь кожа становится полотном для его художеств.

Прости… прости… прости … четким почерком на бедре. Моем.

Улыбка все таки срывается с губ. Перехватываю перо и рисую у него на запястье сердечко. Довольно утыкается губами в сгиб колена и начинает творить на моем теле мелкие рисунки. Сердца, бабочки, цветочки. Сплошная наскальная живопись со словечками Love. Я уже хохочу от щекотки, ерзая по всему дивану, когда кружочек с лепестками выводится вокруг пупка. Какая радость что маркер водорасстворимый.

Перенимаю инициативу, снимая с него футболку. Мой шедевр ложится на угол плеча. Голова тигра в свирепом оскале. Работа трудоемкая, я забираюсь, сверху седлая его и кропотливо вывожу каждую линию.

Легкие касания по спине постепенно усиливаются. Каждый позвонок начинает стрелять, рассылая по нервным волокнам сигналы. Оживает как зажигающиеся лампочки постепенно.

Одна… вторая… вверх. Соски твердеют. Вдох… выдох… интервал между ними увеличивается. Снова перебои дыхания. Я начисто забываю, как пользоваться этой функцией.

Узел внизу живота затягивается, выдавливая из меня соки. Начинаю шевелиться, невольно протираясь о Ромино явное неравнодушие. Откидывается со стоном на спинку.

— Анимеха, ну как так выходит, в тебе и ад и рай одновременно уживаются — цитирование грубым баритоном позванивает в колокольчик слазь и беги домой — Если ты найдешь ее, ту в которой ад и рай, если поймешь что твое, то не потеряй.

— Звучит как поэзия, кто автор Гуф или Баста?

— Незнаю шляпа из радио залетела и гоняет как вирус. Весь день в голове крутится — наклоняется, укладывая мне на плечо свою наглую кошачью физиономию — Я прощен?

— Частично

— Ми, а что для тебя недопустимо, ну кроме измены. Тут обоюдно, а еще — вопрос застает врасплох, не сразу соображаю, что ответить, поэтому озвучиваю первое, что приходит в голову.

— Эм… если скажешь, что женат. Я бы никогда не стала встречаться с окольцованным.

— Не смотря ни на что? Всякие же ситуации бывают, например они не живут вместе.

— Банальное кидалово недалеких дурочек, так все говорят, а потом оказывается что супруга беременна.

Вижу, что Роме совсем неприятна эта тема, он подсобирается, заметно твердея под руками. Его это касается остро, когда родители развелись, мать со всей мощью брошенной женщины, обрушилась на десятилетнего мальчика, обвиняя его в распаде семьи. Я пока слушала, возненавидела ее всей душой.

— Не вертись, а то тигр получится китайцем по национальности — изгоняю грустные думочки шуткой.

Рома решает по-своему. Намеки. Намеки. Намеки. Стараюсь изо всех сил, не обращать внимание на то, как забирается под майку.

Оба уже раскалены до невозможности. Подрагивающие пальцы, делают последние штрихи рисунка неровными.

— Все — сдавленно выдыхаю и бросаю маркер…

Глава 23

От автора: Слушаем главу под Бумбокс — Вахтерам. Это по желанию, но мне кажется так интересней.

Карие глаза растеряно моргают, когда ссаживаю с колен.

— Одевайся, малыш, буду реабилитироваться перед тобой — улыбка тонкой нитью сеется по лицу. Целую, вкладывая в руки свою толстовку.