Поймай меня

Он добавил еще один палец, потом вышел, и установил дразнящий ритм. Ее стимулирующий клитор пульсировал и жег все внимание. В течение нескольких секунд она снова бурно сотрясалась от оргазма, полностью захваченная его голосом, языком и пальцами.

Он встал, схватил презерватив из тумбочки, и надел на себя. Его руки окружили ее лодыжки, и он широко расставил ноги. Опять же, ее взгляд повернулся к зеркалу. Ее киска лежала открыто и уязвимо для него. Ее распухшие губы блестели влагой, когда она смотрела на свое отражение. Его огромный, пульсирующий член возле ее входа, готовый двигаться вперед. Она хотела его, до боли, а потом всплыли фрагменты из памяти…

Другое лицо мелькнуло перед ней, и выражение этого лица исказилось от ярости. Уродство. Он толкал в нее снова и снова, и в то время, когда она пыталась просто похоронить свою боль, ее ум снова и снова кричал одно и то же слово. Нет…

- Нет, стоп!

Эти слова вырвались из ее горла, и она задохнулась, пытаясь оттолкнуть его прочь.

- Посмотри на меня, Тара. Сейчас. - Она отвернулась от зеркала. Золотые глаза встретились с ней, сверкнув с жаром тела. Его руки схватили ее за лодыжки, но его прикосновение было нежным. Он ждал ее, чтобы она успокоилась и направила его. - Я бы никогда не навредил тебе. Скажи это.

Она упала назад, заливаясь рыданиями и ловя ртом воздух.

- Ты никогда не сделаешь мне больно.

- Это правда, малышка. Ты хочешь, чтобы я остановился?

Она расслабилась, сантиметр за сантиметром. Рик никогда не навредил бы ей. Последняя утечка из памяти отошла в сторону и оставила ее тело открытым, пустым, и нуждающимся ему заполнить его.

- Больше. Я хочу больше.

Его руки гладили ее внутреннюю поверхность бедер. Его член зашел на один дюйм. Она застонала, без страха, оставив лишь жажду блаженства и все, что он предложит. Ещё один дюйм. Конец его члена погружался в ее влажную жару. Она сжималась и просила больше. Еще один дюйм. Другой. И потом…

- Ах!

Она закричала, когда он погрузился в нее до конца. Его большой и широкий член наполнил ее и ничего другого не осталось, кроме него. Она вцепилась ногтями в его твердые мышцы плеч и больше не боролась со вторжением. Дыхание со свистом вырвалось из ее легких.

- Хорошо? - Спросил он сквозь зубы. - Боже, ты чувствуешься, как небо.

- Да. - Она приподняла бедра вверх. - Больше.

- Здесь, детка. Держитесь крепче.

Он вытащил полностью свой член, и погрузился снова. Ускоряя темп он избавлялся от каждой мысли а своей голове, у него есть все, о чем он просил. Снова и снова он погружался глубоко в нее. Ее клитор сжал его и требовал больше. Напряжение охватило каждый мускул в ее теле и кричало об освобождении. Тем не менее, он водил ее по краю, не позволяя ей упасть, хоть она и требовала сдаться с каждым толчком, но у нее ничего не осталось, и она не смогла сдержаться.

Что-то разрушилось глубоко внутри нее и вырвалось на свободу. Она выгнулась и закричала его имя.

- Давай, детка. Сейчас!

Он потер ее клитор и вогнал свой член в последний раз.

Она разрушена. Ее киска вбирала в себя каждый его дюйм, она дрожала, и он последовал за ней с хриплым криком.

Слезы побежали по ее лицу. Она поддалась восхитительному падению в плаще тепла и безопасности, и, наконец, сдалась тьме.

Глава 3

Рик убирал светлые клубничные пряди волос с ее лица и смотрел, как она спит. Физическое и эмоциональное освобождение толкнуло ее прямо в сон, и он наслаждался мягкостью выражения ее лица, когда ее голова отключилась, не оставив больше никаких препятствий.

Через несколько часов Тара Дентон разрушила его мир.

Он никогда не был с женщиной, которая была настолько честной, открытой в своей слабости. Конечно, он любил играть, и наслаждался природой доминанта и сабмиссива, получал от этого удовольствие в спальне, но только с заинтересованными в этом партнерами. Но все ровно он никогда не чувствовал себя настолько связанным с другой женщиной через физическую близость. Никогда более после Ребекки.

Ее имя скользнуло в его памяти, но без обычной острой боли. Ее предательство стоило ему много времени. Он перестал доверять и верить своим женщинам, даже в спальне, и это была опасная комбинация. Доверие – это самое главное в хороших отношениях, и он использовал свою заносчивость для того, чтобы чуять подобных лжецов за милю. Он потерял уверенность в своих силах точно так же, как Тара потеряла веру. Кривая усмешка появилась на его губах. Они совершенная пара.

Он изучил все шрамы и отметины на ее теле. В нем кипела ярость, но он спрятал ее обратно, зная, что эмоции сейчас абсолютно бесполезны. Удивительно, как она пыталась представить себя перед ним, думая, что она некрасива. Он боготворил ее за эту силу. Она все стойко перенесла, отбивалась и выжила. Каждая рана свидетельствовала о ее душе, и он уважал каждый её чертов шрам, словно солдат, воюющий на войне.

Ее глаза распахнулись.