Поймай падающую звезду

Боясь показаться невежливыми, а главное — желая поскорее узнать, действительно ли здешние люди готовы бросить вызов падающей звезде, путешественники прервали завтрак и немедленно отправились к Кионг-Бину на аудиенцию. По дороге Креоан засыпал Лианг-Лианг вопросами о нравах и порядках, существующих в их обществе. Он спросил, почему многие жители носят длинные мантии, причем одни — белые, другие — голубые, а остальные ходят в коротких куртках, и часто в рваных и грязных.

— Мантии, — объяснила Лианг-Лианг, — одежда тех, кто участвует в осуществлении грандиозного проекта, о котором я рассказывала вам вчера ночью. Голубой цвет говорит о том, что этот человек посещает Древа Истории и там собирает воспоминания, которые возникают в мозгу благодаря незаметным нервным импульсам… Но я напрасно вам это объясняю: ведь вы пришли сюда их города, где тоже растут Древа Истории, хотя их и используют для недостойных целей. А белые мантии носят те, кто занимается анализом собранной информации. Они ее суммируют и записывают, где и кем она была получена. Что же касается курток — их носят все остальные. Они вполне могли бы ходить и вообще без одежды, но считается, что одеваться — значит, выражать поддержку проекту. А рваная на тебе одежда или нет — это не имеет никакого значения.

Такая жесткость системы была Креоану не по вкусу, но он подавил сомнения.

— И все-таки что делают те, кто носят куртки? — спросил он.

— Они выполняют работу, необходимую для содержания ученых в нашем обществе, — пожала плечами Лианг-Лианг. — Эта работа, наверное, одинакова во всех частях света: готовить, убирать, носить тяжести, собирать фрукты, ловить рыбу. Она слишком скучна и монотонна, чтобы ею занимались интеллектуалы.

— Значит, вы нам оказали незаслуженную честь, одев нас в эти мантии?

— Я не думаю, что незаслуженную… В конце концов путешественник тоже собирает и анализирует информацию, не так ли? К тому же после того, что вы рассказали вчера ночью, мне стало ясно, что вы — предсказатели, такие же, какими были наши предки, пока вели кочевой образ жизни. Ну вот мы и пришли. Подождите, пожалуйста, я доложу о вас.

— Предсказатели! — взорвался Креоан. — Нет, я…

Но Лианг-Лианг уже вошла в дом. Взволнованный, он стоял вместе с Ху и Чалит перед жилищем Кионг-Бину и с интересом его рассматривал. В доме, очевидно, было несколько комнат — он с трудом помещался между двумя Древами Истории, как их здесь называли, находясь в тени их веток. Его карниз украшали странные символы, и некоторые из них Креоан узнал — их носили на одежде Историки в его городе. Но большинство символов было ему совершенно неизвестно — вероятно, они относились к тем периодам прошлого, которыми Историки у него на родине не занимались.

Путешественников пригласили в дом, и они вошли в большой зал, у дальней стены которого на высоком троне с подлокотниками сидел Кионг-Бину. Такого роскошного трона они никогда не видели и решили, что только преклонный возраст Кионг-Бину или его положение дают ему право сидеть на нем. Для посетителей перед троном стояли низкие табуретки; на одну из них села Лианг-Лианг, на две других — мужчина средних лет, представленный как Ненг-Иду, и ясноглазая девушка с живым лицом — Кионг-Ла, внучка Кионг-Бину.

Глава общества поздоровался с путешественниками и задал несколько вежливых вопросов относительно их здоровья, отдыха и прочего. Все это Лианг-Лианг аккуратно перевела, и, наконец, беседа коснулась главного. Первая же фраза хозяина повергла Креоана в уныние, хотя те несколько слов, сказанные Лианг-Лианг у входа в дом, должны были его подготовить.

— Я понял, что ты — могущественный предсказатель, — сказал Кионг-Бину, обращаясь к Креоану, — и предсказал, что с неба упадет звезда и не даст нам завершить нашу работу. Прорицание, увы, — утраченное нами искусство. Вероятно, это произошло потому, что такое глубокое погружение в прошлое, как наше, не может сосуществовать с предсказанием будущего. Но, разумеется, нас это очень волнует, и мы хотели бы узнать как можно больше.

Креоан взглянул на своих товарищей и увидел, что они также разочарованы, как и он. Реакция же окружения Кионг-Бину была иная. Ненг-Иду сидел с таким выражением лица, будто сообщение о грядущем конце света его совершенно не касалось, но на лице Кионг-Ла Креоан уловил живейший интерес.

— Не совсем правильно называть меня предсказателем, — проговорил он после паузы. — Я изучаю небо, а не предсказываю будущее. Попытаюсь объяснить, что привело меня к такому печальному пророчеству.

* * *