Поймай ветер в поле. Удержать ветер

Слёзы брызнули из моих глаз, и я сцепила кулачки. Нет, не дождутся. Я не буду плакать, и думать о них! У всех радости, увлечения, дела. Конечно, зачем им всем простая девочка. Человек, который через несколько лет постареет и умрёт. А они все останутся прежними. Только и забот, что менять блондинку на рыжую или черноглазую!

В голову тут же сам собой пришел разговор, нечаянно подслушанный. Бабушка предлагала маме оставить меня здесь, в Тарсмании. Ну чем не выход? Жить с себе подобными, с теми, кто всегда будет заботиться обо мне. Здесь у меня есть дед, бабуля и Ник… Конечно, я безумно люблю свою маму, князя Радомира и Лёлю и знаю, что им будет неприятно мое решение. Мы никогда надолго не расставались. Но ведь и след от укуса не пропал, всё ещё красуется на моей шее. Ярику и Властику и без меня весело! Подружки? Будут и тут новые!

Измученная сомнениями и горькими мыслями я посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и стала приводить себя в порядок. Вначале умылась, затем пощипала свои щечки, которые от этого раскраснелись, и отправилась проведать, как там Марфуша с новорожденными малышами. Я надеялась, что мне дадут подержать их на руках, сравнить кто на кого похож. Но в результате навстречу мне по коридору попались мама с князем, а затем мы все вместе отправились в гостиную, где пили чай бабушка и дед. Взрослые очень сдержанно, с переживаниями рассказали мне о мрачных перспективах моего возвращения домой.

— Ксюша, — начала было мама, — детка, мне очень жаль, но твой укус на шее, он..

— Мам, — прервала я её, видя, что это очень мучает её. Да и зачем ждать, когда она вымученно скажет те слова, что я и сама понимаю, — не переживай. Я все знаю. Мне нужно остаться здесь. Ведь так?

— Ксюша, милая! Мне очень жаль, но пока тебе нельзя возвращаться домой. Даже если ранка на шее заживет, должно пройти достаточно времени, чтобы появился иммунитет на яд Рона, — князь тут же прижал меня к себе. И на миг я почувствовала себя такой же маленькой и беззащитной, как Лёля. И так хорошо было ощутить эту силу зверя, что исходила от мужчины.

— Дочка, мы приедем за тобой, сразу как всё пройдет, — по маминым щекам катились слёзы. И теперь Радомир прижимал к себе нас обеих. Я тоже позволила себе немного поплакать, ведь если у мамы текут слёзы, значит, и мне не стыдно это сделать? К тому же в голову постоянно лезли слова из письма: "..я…опять…забыл..".

Спустя несколько дней князь и моя мама вместе с Лелей и несколькими дружинниками уезжали домой. Марфуша с Васильком и новорожденными малышами, а еще, конечно же, с Росляром остались тут. До того момента, пока Марфа и дети смогут перенести долгую дорогу. В помощь им князь выделил несколько оборотней из своей охраны. Дружинники князя Радомира были молоды и не сильно-то стремились в Белогорию, ведь местные служанки и даже горничная глаз не сводили с широкоплечих воинов.

Перед отъездом я нечаянно подслушала разговор мамы и Радомира. В нём мама слегка журила князя за то, что тот, ездил в город и имел там беседу с моим отцом Даниэлем Гринвичем. Мне не удалось узнать, о чём конкретно они разговаривали. Только князь упомянул, что в том в случае, если Гринвич меня хоть чем-то обидит, то тот предупрежден о последствиях. Но встречаться с ним у меня пока не появлялось желания, а вот с дядей Якобом Хадерсоном, моим любимым полковником- это хотелось. Да и бабуля с дедом нам всем обещали в самое ближайшее время отвезти нас с Ником и Васильком к нему, чтобы попробовать какое-нибудь новое лакомство.

— Я постараюсь приехать, как можно скорее, — всхлипнула мама и прижала меня к себе перед отъездом.

— Ксюшенька, — прошептал князь, — держись, девочка. Мы тебя очень любим. И как только все образуется, я немедленно приеду и заберу тебя домой, слышишь?

— Слышу, — шептала я, обнимаясь со всеми. И с маленькой Лёлей, которая выглядела счастливой от того, что она с мамой и со своим папой возвращается в лесной замок. Я приняла самое трудное в моей жизни решение. Я остаюсь. Теперь мой дом будет здесь.

Я махала им до тех пор, пока карета не скрылась за лесом, а после ушла к себе. Бабушка и дед предусмотрительно не стали меня тревожить. Это к лучшему. Наревевшись вдоволь, я уснула, обнимая собственную подушку.

Глава 8. Перемены

Ксения Хадерсон, спустя несколько лет.