Пойманная в капкан

Двое здоровенных бородатых амбалов, стояли чуть поодаль от Давида, сверля меня тяжелым взором из-под лохматых бровей.

— Не с того ты начал осуществлять свою мечту, Дава, — отзеркалил его жест, спрятав руки в карманах брюк и наблюдая за тем, как тот лениво перекатывался с пятки на носок.

— Ну что ты так сразу, Володя? Я ж с миром. Мы земели. А земели помогают друг другу.

— Что ты хочешь? — не собирался притворяться друзьями с этим слизняком.

— Работать, — продолжал скалиться конкурент.

— Работай. От меня что тебе нужно?

— Связи, репутация…

— И…? — терпеть не мог когда тянули резину.

— Первый крупный заказ.

— Хочешь, чтобы я отошел в сторону? Этого не будет.

— Я не настаиваю, — поднял ладони вверх. — Просто не хочу недопонимания.

— Тогда играй по правилам. К чему так занижать свою работу. Так и будешь всю оставшуюся жизнь горбатиться себе в убыток.

Знал, что не послушает меня. Будет играть грязно, идти по головам, лишь бы убрать меня с пути.

— Как знать, Вова, как знать. Не будь у меня такого напористого конкурента, не пришлось бы и цены такие выставлять.

Не нравилось мне то, куда он вел.

— Неправильный маршрут выбрал, Дава.

— Как знать, — ухмыльнулся он. — Подумай о моих словах.

— Иначе что?

— Посмотрим, — пожал он плечами, разворачиваясь к выходу. — Был рад встречи, Вова. Привет невесте!

Выкрикнул через плечо, удаляясь вместо со своими амбалами.

— Что это было? — спросил Диман, о присутствии которого я успел забыть.

— Это объявление войны.

Не успел обдумать неожиданную встречу и то, что она мне сулила, как в следующее мгновение на телефон пришло сообщение. Открыл фото, присланное с неизвестного номера. Изображение с камеры в кабине лифта и там отчетливо видно, как Алан и Алиса облизывали рты друг друга.

Даже появление Давы померкло на фоне вскрывшегося предательства самых близких. Андрей пробил номер и сумел выйти на отправителя, с ним тоже предстояло обсудить мотивы отправки этих фотографий. Но изначально решить вопрос с ублюдками. Меня пожирала ярость и ненависть к этой парочке. В вечер когда они оба пропали во время шторма, напился до беспамятства и проснулся в номере с побитой шлюхой. Картинки пьяной ночи вспышками всплывали в памяти. Вот рыжая красотка подсела к бару, мы вместе пьем, танцуем, вот мне кажется, что это Алиса. Ушел с ней в номер. Трахал её и не сдержался. На лице не осталось живого места. Заплатил приличную сумму за молчание. Потом долго отмывался, пытаясь очиститься от мерзких прикосновений продажной девки. И понимал, что совершенно не готов к этой уродливой правде.

Разбирался с бизнесом, а сам места себе не находил. Думал уже, пусть сгинут оба и не придется ничего решать. На полном серьезе надеялся, что их не увижу. Хотя понимал, без Лисёнка, загнусь. И то ее признание по телефону, что они находились вместе в момент шторма, оно будто перевернуло во мне что-то. Тогда я осознал, она не станет прятаться, значит готова уйти к нему, к малолетнему подонку. Не мог и на секунду представить этих голубков, смеющихся надо мной и упивающихся своим счастьем. Не бывать этому. Своё я никому не отдам. Любой ценой. Привяжу к себе, если потребуется, но не отпущу. Рано или поздно забудет мальчишку, только я всегда буду помнить, как вероломно мне растоптали сердце. Как прежде уже не будет. Пусть корчится и страдает, в наказание, что вытерла ноги о мои чувства. Не видать ей счастливой жизни с этим псом. А если и Алан не примет этого и будет добиваться Лисёнка, тогда пожалеет о том, что вообще родился на свет.

* * *

Алан

Из участка меня вытащил Борисыч. Пришлось отвалить немало бабла в качестве залога. Отец подсуетился, чтобы меня не выпускали как можно дольше. Поэтому свобода обошлась мне дорогой ценой. Но это меня мало волновало. Прокручивал в голове последний разговор с Алисой и встречу с отцом. Не могла она оказаться настолько вероломной стервой, чтобы так играть любовь. А то что между нами именно она, я не просто видел там на острове, ощущал всей гребанной душой. Как только вернули телефон, снова и снова набирал заветный номер, игнорируя хмурые взгляды тренера и нескрываемое осуждение. Плевать было на молчание старика, да пусть заткнется весь этот чёртов мир, лишь бы услышать Её голос в трубке телефона. Но вместо любимой женщины мне снова и снова отвечал механический голос о том, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Рвался снова к особняку. Не успокоюсь пока не увижу Мандаринку и не услышу от нее лично все то, что сказал отец прошлым вечером.

— Не смей! — рявкнул тренер. — Даже думать не смей снова вернуться туда!

Впервые видел его настолько разъяренным. Конечно он и ранее читал мне лекции после очередного скандала, но никогда в его взгляде не видел столько злости и непонимания. На меня будто смотрел совершенно незнакомый человек, черствый, беспощадный.