Пойманная в капкан

— Тогда, может кто-то передать Алану Демидову, что Алиса Монакова пришла?

— Девушка, посторонитесь, — отпихнул меня в сторону подошедший откуда-то сзади еще один здоровый шкаф в костюме и наушником, пропуская внутрь каких-то мужчин.

— Пожалуйста, скажите Алану, что Алиса ждёт его. Это очень важно, — продолжала унижаться, наплевав на смешки и пошлость, доносящиеся от незнакомцев.

— Как же! Ему сейчас только до тебя, крошка.

— Пойдем лучше со мной! Мне есть чем тебя удивить.

Парень входивший внутрь здания с небольшой группой людей под руководством личного телохранителя, замер, оборачиваясь. Окинул меня взглядом сверху-вниз.

— Пойдем, — позвал меня.

Не задавая лишних вопросов и не теряя времени, юркнула за любезно придержанную дверь.

— Большое спасибо, — ответила незнакомцу.

Парень с любопытством разглядывал меня. И только теперь я обратила на него внимание. Высокий, мускулистый, обритый налысо латиноамериканец, с россыпью цветных картинок на теле. Он белозубо улыбнулся. Но соскользнувший с моей головы платок оголил шею и парень нахмурился.

Поспешила спрятать синяки, повязав шёлк на шею.

— Извините, не знаю вашего имени.

Смутилась от его вмиг ставшего хмурым взгляда.

— Майк, — протянул он руку. — Тренируюсь вместе с Аланом.

— Проведёте к нему? — ответила на рукопожатие.

— Да, конечно. Он будет рад, — наконец то на его лицо вернулось что-то наподобие улыбки.

Мы шли длинными коридорами. И даже здесь сновали туда-сюда сотрудники арены, персонал бойцов, журналисты. Спрятанная за широкой спиной Майка, не привлекла внимания. И лишь когда он притормозил, у двери, распахивая её, заволновалась. По сравнению с коридорами, наполненными шумом и суетой, комната напоминала оазис тишины и спокойствия. Вошла в светлую просторную комнату. Трое мужчин сидели на диванах напротив экрана телевизора, где мелькали какие-то отрывки из прошлых боев Алана и его соперника. Как только за моей спиной захлопнулась дверь, все трое повернулись к нам с Майком.

— Здорово, — подошел к ним мой провожатый, пожимая руки всем по очереди.

— Здорово, мужик!

— Ты вовремя.

Они с любопытством поглядывали на меня, а я нервно топталась на месте не зная куда идти. И вообще здесь ли мой боец. Может это очередная жестокая мужская шутка. Сколько их уже было в моей жизни. Но если он здесь, он меня защитит и мы сбежим, начав новую жизнь. Ради этого я здесь и ничто не собьет меня с пути.

— Тут парню нашему вдохновение привел, — усмехнулся Майк, с грустью посмотрел на меня.

— Вдохновение ему не помешает. Старик там с ним, но что-то нет у Алана боевого настроя. Не похож на себя.

— Значит мы вовремя, — улыбнулся парень, подмигнув мне и прошел к следующей двери.

Осторожно постучал, заглядывая внутрь. Через пару мгновение из соседнего помещения вышел тренер Алана. Я встречала его, когда мы летели с островов.

— Что? — как-то устало спросил он, а затем увидел меня.

— Здравствуйте, — кивнула мужчине.

Мужчина задумчиво смотрел на меня, не выражая никаких эмоций, словно размышляя о чем-то. Затем глубоко вздохнув, покачал головой.

— Наверное так должно быть, — проговорил он, распахивая дверь и приглашая войти в соседнюю комнату.

Внезапно меня охватило волнение. В животе затрепетало в ожидании желанной встречи. Эти несколько шагов, что я сделала до двери, показались целой вечностью. Все моё существо рвалось к моей дерзкому, нахальному мужчине. Но стоило мне оказаться с ним в одном помещении и увидеть ссутулившуюся мускулистую фигуру с обнаженным торсом, как сердце сжалось от нежности. Ни разу я еще не видела Алана поникшим и застать его таким стало настоящим потрясением. Он даже не обернулся на шум шагов. Осторожно прошла к нему, останавливаясь напротив любимого. Его взгляд уткнулся мне в ноги. Он медленно поднимал голову. Плечи тяжело вздымались и вот наши глаза встретились.

— Мандаринка, — облегченно выдохнул он и притянул меня к себе за талию.

* * *

Алан

Впервые не хотел выходить на ринг. Сдать бой для меня равносильно публичному самоубийству. Но я знал ради чего делаю это и только мысль о скором воссоединении с Алисой помогала отвлечься от навалившегося кошмара. Я ненавидел себя за то, что не смог вырвать ее из цепких лап отца, ненавидел отца, ненавидел этот город, страну и снова себя. Собственное бессилие убивало. Во мне было столько злости, что хотелось разорвать на кусочки к чертям любого, попавшегося на пути. Но я не мог. Вынужден играть слабость и послушание. Ведь от этого зависит дальнейшая жизнь любимой девушки. Поэтому, стиснув зубы, слушал наставления Борисыча, настраивающего меня на победу. Бедный старик. Он еще не знает, что я слил в унитаз годы его трудов и работы. Этот бой окончательно отвернет его от меня. Но так должно быть. Ничего не может быть важнее Мандаринки.

— Ты вообще слушаешь меня? — пытался привлечь мое внимание тренер.

— Да, — смотрел в пол, боясь встретиться взглядом с Борисычем и выдать себя, рассказать глазами ему о своем предательстве.