Пойманная

Лив мгновение всматривалась в него и пыталась понять. По словам Софии, за проведенное на Земле время он стал совсем другим. Очевидно, весьма пугающим. Но Лив не видела никаких признаков этого. Его клыки ничем не отличались от других зубов, а глаза напоминали ледяные голубые озера. Однако Лив заметила в них печаль, которой не видела в прошлый раз. Это было тихое отчаяние, вызывавшее сочувствие.

Что ж, он сделал свой выбор, напомнила она себе. И Брайд, и Софи рассказали ей, что Сильван решился на церемонию очищения, чтобы избавиться от нежелательных чувств к Софии. И, вероятно, это к лучшему — Лив не могла себе представить более не подходящую друг другу пару. Но с тех пор как они вернулись с Земли, почти неделю назад, оба выглядели спокойными и грустными. Лив хотела бы знать, что сделать, чтобы поднять им настроение, но не похоже, чтобы это помогло. И поскольку Софи и Сильван избегали друг друга словно чумы, то не могли поговорить и помочь друг другу.

— Мне кое-что нужно, — тихо ответила она Сильвану, когда тот подошел к ней. — У тебя есть тест на беременность? Я обошла на станции все магазины земных товаров, но ни одного не нашла.

Сильван нахмурился:

— Потому что стандартный земной тест на беременность ничего не покажет, если женщина беременна от воина Киндред.

— Тссс! — Лив оглядела оживленную медицинскую станцию. — Мы можем поговорить об этом в более уединенном месте?

— О, конечно. — Он провел её в отсек, где хранились медикаменты. Пока он рылся в шкафчиках, Лив закрыла двери. — Думаю, у меня есть здесь всё необходимое… — сказал он, наконец обернувшись. — Мне придется взять у тебя кровь на анализ — вообще-то, много крови.

— Всё в порядке, — сказала Лив, не сводя взгляда с огромной иглы в его руках. — Дерьмо, вам ребята, нужно запастись маленькими иглами, если вы собираетесь лечить и обследовать здесь невест с Земли так же, как своих воинов, — посетовала она, протирая руку антисептиком. — Знаешь, не у всех у нас вены словно пожарный рукав.

— Я закажу партию, как только ты порекомендуешь мне хорошего поставщика, — сказал он. — Боюсь, будет слегка больно.

Лив вздрогнула, когда он ввел иглу в вену. Сильван сделал это быстро и ровно, так что несмотря на ужасно большую иглу, оказалось не так больно, как могло быть.

— Слегка пощипет, да? — пробормотала она.

— Ты хорошо держишься. Так что я угощу тебя сладким.

— Спасибо. Я не боюсь игл. — Он одарил её одной из своих редких улыбок, показав двойные клыки, на данный момент вполне маленькие и безобидные.

— Ха-ха. — Лив ухмыльнулась ему, с радостью заметив, что он всё ещё способен шутить. — Знаешь, — заметила она, пока он забирал пробирку за пробиркой с кровью. — Хорошо, что я единственная, кого ты решил колоть, а не…

— Не что? — Он пристально посмотрел на нее.

— Хм… — Лив нахмурилась, боже, она действительно сейчас собралась в это вмешаться. — А не Софию, — неохотно ответила она. — Она боится игл. С детства.

— Правда? — Сильван сделал вид, что ему всё равно, и закончил брать кровь, но Лив знала, он умирал от желания услышать все подробности.

— Да, правда. В детстве, когда ей исполнилось лет пять или шесть, у нее выявили ИТП.

— ИТП? — спросил он, запечатывая маленький след от укола медицинским клеем и поместив пробирки с кровью в аппарат размером с кофейную кружку. Затем Сильван ввел на клавиатуре несколько последовательных команд и сказал: — Что это?

— Это заболевание свертываемости крови. Когда селезенка атакует и разрушает тромбоциты. А без них наша кровь не может свертываться. Теоретически, даже просто содрав кожу с коленки, при такой патологии можно истечь кровью.

— Очаровательно. — Сильван скрестил руки на груди и внимательно её слушал. — Продолжай.

— Ну, сейчас от этого есть лекарства. Но поначалу единственным вариантом лечения были переливание крови и спленэктомия. Конечно, наши родители не согласились подвергать дочь такой рискованной операции, поэтому всегда выбирали переливание крови. И знаешь, при этом всегда использовалась самая большая игла.

— Конечно. — Сильван нахмурился и потер подбородок. — Значит, она перенесла все эти переливания?..

— Это делали ежедневно, и Софи ненавидела их. — Лив покачала головой. — Иногда наша мама позволяла мне сидеть рядом и держать её за руку. Именно тогда я решила стать медсестрой — хотела помогать лечить больных людей, таких как Софи. — Она вздохнула. — Бедная Софи, для нее эти процедуры оказались ужасно травмирующими. Она кричала, умоляла нашу маму не заставлять её снова и снова проходить через это, и они обе плакали. Это было ужасно.

— Она говорила мне, что не любит острые предметы, такие как… мои клыки. — Сильван посмотрел на свои ботинки. — Но никогда не рассказывала почему.

— Честно говоря, не думаю, что она позволяет себе вспоминать об этом, — откровенно сказала Лив. — Понимаешь, Софи научилась весьма хорошо хоронить в памяти плохие воспоминания.

— Это я заметил, — сухо ответил он. — Мне, словно клещами, пришлось вытягивать из нее историю об изнасиловании на вашем выпускном вечере.