Пойманные под стеклом (ЛП)

— Я не хочу присутствовать во время сентиментальной встречи. Я подожду за дверью.

Голос принадлежит Петре. Я слышу шаги, а затем дверь закрывается. в комнате повисает неприятная тишина, которая становится все тяжелее с каждой минутой.

Но я все еще не оборачиваюсь, так как все это кажется мне обычным трюком. Вместо этого я смотрю на сломанные часы на стене.

Не имею ни малейшего понятия сколько проходит времени, в то время пока я сижу не шелохнувшись и не издав ни звука.

И я бы, наверное, смогла бы еще целую вечность просидеть так, если бы не мой желудок: он заурчал. Да так громко. А затем прозвучал голос.

— Эй? — говорит он, и я понимаю в ту самую секунду, даже не обернувшись и не пытаясь услышать что-либо еще, что это он.

Я подпрыгиваю и откидываю стул. Рядом с дверью стоит Квинн. Его глаза завязаны, руки связаны. Он выглядит ошеломленным, но он жив.

— Квинн! — задыхаюсь я и подбегаю к нему.

Снова и снова я проигрывала эту сцену в мыслях. И в моей голове все было абсолютно ясно, как я среагировала бы: упала бы в его объятья.

Но теперь я останавливаюсь в нескольких сантиметрах от него и осторожно снимаю повязку с глаз. Когда он снова обретает зрение, начинает растерянно качать головой и сжимает губы.

— Беа, — шепчет он и придвигается ближе.

Я чувствую его дыхание и отступаю. У него повсюду синяки и следы от ударов. Я поднимаю руку, и когда я прикасаюсь к его скуле, он вздрагивает и закрывает глаза.

— Ты действительно справился, — шепчу я.

И тогда никто из нас не произносит ни слова. Просто смотрим друг на друга. Впервые понастоящему.

— Меня нашел кузен Алины, — объясняет он наконец. Его рот двигается, как будто он хочет сказать еще что-то, но не делает этого. Затем качает головой и пробует еще раз. — Я должен…

Я должен так много тебе сказать. Меня приняли тогда на обучение в руководящие работники… но это было тайное сообщение. И это не самое худшее. Если я расскажу тебе, кто я на самом деле, к какой семье принадлежу, тогда не удивлюсь, если… если ты не захочешь снова меня видеть.

— Ты жив!

Я переступаю с пяток на носки, и внезапно наши носы соприкасаются. И тогда он целует меня!

Мне кажется, что он сейчас отстранится, и что поцелуй останется как всегда дружеским, но Квинн не отстраняется! Его губы остаются прижатыми к моим, затем они слегка раскрываются, и я чувствую дыхания Квинна во рту.

Невольно я обвиваю его шею руками и прижимаюсь к нему. Но тогда он все же делает шаг назад и смотрит на меня.

— У тебя же зеленые глаза, — говорит он.

— Да. Вообще-то всю мою жизнь.

А потом поцелуй уносит мое сознание прочь.

Алина

Когда Петра приводит нас в комнату для собрания, мой взгляд сразу падает на Квинна, который сидит на другом конце круглого стола, непосредственно рядом с Беа.

Он больше не выглядит как один из тех, над кем я могла бы посмеяться. Да он настолько изменился, что я задаюсь вопросом, действительно ли это Квинн.

— Сядьте! — приказывает Петра.

Сайлас и я занимаем места напротив Квинна и Беа. Джаз садится рядом с Петрой в центре, а Роксана и Леви на противоположной стороне.

Квинн нерешительно кивает мне, прежде чем снова повернуться к Беа. Хотя Беа и просидела 12 часов в совершенно темной камере, она выглядит еще более сияющей и живой, чем когдалибо прежде.

— Итак, как обстоят дела? — спрашивает Петра Роксану и Леви, которые все утро осматривали окрестности.

Роксана откашливается и трет большим пальцем здоровый глаз, до тех пор пока он не становится красным и влажным. Затем откашливается еще раз.

— Мы предполагаем, что очень скоро они начнут атаковать. Они всего в трех милях от нас, в непосредственной близости от центра города, слышны выстрелы и редкие взрывы. Они разрушают все, что еще может стоять.

— Разве я не говорил об этом? — подает голос Сайлас. Петра же обращается к Леви:

— А что думаешь ты?

— Они наступают нам на пятки, — Леви складывает руки на широкой, обнаженной, татуированной груди и бросает на Квинна взгляд, полный ненависти.

Петра указывает рукой в сторону Квинна. — Сайлас, считает, что этот Пермиум-паразит родственник одного из высокопоставленных офицеров. Ты что-нибудь выяснил об этом?

— Генерал Джад Каффри — главнокомандующий армии.

Беа делает глубокий вздох, в то время как Квинн ерзает на стуле. В следующий момент Беа обнимает его обеими руками.

— Вы понимаете мою дилемму, не так ли? Мы не можем просто дать ему уйти.

Теперь Петра смотрит на меня и Сайласа, но мы не произносим ни слова. Мы знаем, что сейчас произойдет. В основании всей этой беседы план, который уже давно составлен, а это просто игра.

Нам полностью ясно, что должно произойти для того, чтобы Квинн и Беа могли покинуть Рощу мятежников.