Пойманные в city

— Ну, что нового? — спросил он ее, улыбнувшись. — Тебя что-то важное привело в студию или просто по Диме соскучилась?

— Да я, собственно, не к Диме, а непосредственно к вам, — призналась Люська. Азимов не удивился.

— Подумала над моим предложением?

— Да, я согласна, — выпалила она. Азимов удовлетворенно кивнул.

— Вот и ладушки. С прежней работой проблем не будет?

— Никаких проблем, — пожала плечами она. Собственно, ее все еще точил червячок сомнения, стоит ли предупредить Юрия Васильевича о своей беременности. «Ладно, потом разберемся, — решила она в итоге. — В конце концов, после родов я тоже смогу работать, жизнь не заканчивается с появлением ребенка. Писать статьи и пресс-релизы необязательно в офисе, я могу работать удаленно… Собственно, о каком «удаленно» идет речь, если Димина квартира находится в этом же доме!» Успокаивая себя таким образом, она не стала даже заикаться о беременности.

Продюсер снова кивнул и погрузился в свои мысли. Люське стало неловко, и она негромко кашлянула:

— Ну, тогда я, пожалуй, пойду? Не буду вам мешать. А детали мы обсудим позже, когда вы будете посвободнее.

— Нет-нет, что ты! — встрепенулся он. — Я не занят, просто задумался. Небольшие проблемы…

— У вас? — деликатно спросила она. Он отрицательно покачал головой.

— Да нет, слава Богу, пока не у меня. У давнего близкого друга… У Валеры Меладского, — пояснил он. Люська понимающе кивнула:

— Это связано с тем скандалом… с избиением журналистки?

— Да не было никакого избиения! — с досадой произнес Азимов и потер виски. — Это была чистейшей воды провокация, наглая и бесцеремонная…

— Но как же свидетели, видеосъемка? — осторожно поинтересовалась Люська.

— Они все из одной связки, — махнул рукой тот. — Все было разыграно как по нотам… Валера ужинал в ресторане со своей дамой. Он только недавно развелся с женой, и поэтому не особо хотел афишировать свои новые отношения. Так эта… — он замялся, подбирая нужное слово, — журналистка буквально лезла за их стол со своей камерой. Откровенно снимала, как и что они едят, их лица крупным планом… В общем, нарывалась и вообще — мешала им насладиться вечером. Валера вежливо попросил ее не делать этого. Она никак не отреагировала. Когда Валера поцеловал свою спутницу, журналистка тоже бесцеремонно это сфотографировала. Он не выдержал, встал из-за стола и подошел к той девице, чтобы попросить ее удалить последние снимки. Она принялась убегать от него. Валера разнервничался, побежал следом, хотел схватить ее за руку — так журналистка неожиданно упала на пол и стала голосить на весь ресторан. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, а она начала визжать так, словно ее режут. Вообще всячески инсценировала, будто Валера на нее напал. Там и видео так хитро снято, что видно только его спину, наклоненную к лежащей на полу девице, и слышны ее душераздирающие вопли. В общем, даже идиоту ясно, что Валерку подставили! — заключил он сердито.

— Но зачем это ей? — поразилась Люська. — Поднимала рейтинг своей газеты или хотела отсудить у Меладского нехилую компенсацию?

— Тут дело хуже, — вздохнул Азимов. — Газетенка, в которой работает эта журналистка, принадлежит не кому иному, как небезызвестному Кириллу Фикорову. У меня нет сомнений, что скандал этот был заказан им лично.

— Фикоровым? — ахнула Люська. — Но… ему-то это для чего?

— Он злопамятный, — просто объяснил Азимов. — Никак не может простить, что Валера осудил его однажды в подобной ситуации. Тогда-то Киря по-настоящему женщину избил, без всяких провокаций… Ладно еще, Анька ему быстренько справку о психическом нездоровье сделала, замяли дело. Но на Валерке он все-таки отыгрался, нашел способ. Он же как скорпион, затаится и жалит… — продюсер замолчал, расстроенно глядя перед собой.

— Вы… вы за Диму переживаете, Юрий Васильевич? — рискнула спросить Люська. Азимов окинул ее взглядом, как бы прикидывая степень возможной откровенности, и отозвался, безнадежно махнув рукой:

— Переживаю… Димка же его на отборе обошел. Какой удар по самолюбию! Ну никак он не ожидал, что зрители какого-то пацана выберут, а не его, «короля российской эстрады», — он брезгливо фыркнул.

— А что он может сделать?

— Не знаю… Не знаю, — повторил Азимов. — Он может сделать все, что угодно. Он очень опасен. И самое главное — он может навредить Диме прямо перед «Евросонг». У меня нехорошее предчувствие. Только… Люсь, давай это останется между нами? — опомнившись, спохватился он. — Не хочу Диму волновать подобными думками, ему сейчас спокойствие нужно, силы перед конкурсом…

— Ну что вы, Юрий Васильевич, — грустно отозвалась Люська. — Конечно, я буду молчать. И вы постарайтесь не брать в голову. Может, все и образуется…

Спустя несколько дней Люське на мобильный позвонила мама. Голос у нее был встревоженный, хотя она всячески старалась убедить дочь, что позвонила просто так — поболтать о том о сем.