Пойманный свет

Его малыши были очаровательны. Два милых ангелочка сидели в креслах с рисунком в виде медвежьего следа, и от этой картины ее сердце сжалось — она не могла перестать на них смотреть.

— Я их достану, — сказал Чанс, ныряя на заднее сиденье.

Гвен обежала прицеп, пристегнутый к джипу, — на нем красовался большой черный мотоцикл — и сказала:

— Ты забирай Сэма, а я возьму Синди.

Она открыла дверцу и потянулась к малышке, но через секунду снова выпрямилась:

— Тори, можешь помочь мне с ремнями? Я никак не могу их отстегнуть.

— Да, мэм, — сказала Тори и обошла прицеп.

Похоже, ее пока не уволили.

Но хотя она старалась держаться подальше от черного чудовища на прицепе, в груди у нее все сжималось от страха. Воспоминания о несчастном случае то и дело возвращались к ней, как беззвучный шум, в любое время дня и ночи.

— Скорее, Тори!

Тори подбежала к дверце джипа, заглянула внутрь, чтобы расстегнуть ремни, и обнаружила прямо перед собой хорошенькое личико. Моргали большие голубые глаза. На губках надувались пузыри.

— Привет, маленькая.

Малышка радостно забулькала.

— Кто тут самый хорошенький? — Тори отстегнула последнюю пряжку и вынула ребенка из сиденья.

Впервые после несчастного случая ее переполнял восторг. Девочка похлопала ее по лицу и засмеялась. Но Гвен с нетерпением ждала своей очереди взять малышку на руки, и Тори пришлось ее отдать.

— Боже мой, — сказала Гвен. — Приятно познакомиться, Синди. Я твоя бабушка.

Тори выгнула брови. Гвен никогда раньше не видела своих внуков? Она знала, что Чанс долго не приезжал сюда, но думала, что они помирились.

Гвен снова обошла прицеп:

— Пойдемте, отнесем их в дом.

— Постой, мам. — Чанс поморщился. — Судя по запаху, Сэму пора менять подгузники. Давай отнесем их прямо в коттедж.

— Ох… — Его мать погрустнела.

— Поездка была долгой, так что после смены подгузников нужно будет их покормить.

Гвен улыбнулась, как будто она была так рада возвращению сына, что на все была согласна.

— Хорошо. Мы с Тори поедем с тобой.

Он обернулся к Тори, и она встретила его взгляд. Она уже заметила, что Чанс высокий и стройный. Что у него черные волосы и синие глаза. Что ему идут и красная фланелевая рубашка, и облегающие джинсы. Но, встретив его взгляд, она увидела и другие тонкости: в его красивых сапфировых глазах была настороженность человека, который никому не доверял.

Просто отлично. Она никогда не работала целый день, только присматривала летом за детьми, пока училась в старшей школе, а теперь ей достался недоверчивый папаша.

Она точно не собирается упрашивать его или оправдываться, чтобы удержать место. Она не хотела работать на брюзгу. Особенно на незнакомого брюзгу. Няни жили с семьей своих работодателей; если он ее оставит, им придется проводить вместе двадцать четыре часа в сутки.

— Только подумай, Чанс, — поддразнила его Гвен, — если у тебя есть няня, не надо вставать посреди ночи, или, по крайней мере, придется кормить и менять памперсы только одному из двух.

Он потер затылок, как будто настолько устал, что ему трудно было не согласиться.

— Ладно, вы обе можете поехать.

Они вновь пристегнули детей, и Тори села между ними, чтобы Гвен могла сесть впереди, вместе с сыном.

Машина ехала по узкой дорожке из коричневого кирпича, которая вилась по лесу за особняком Гвен, и Тори поняла, насколько изолированным будет их жилье. Деревья были такими густыми, что под ними царила темень. Только иногда лучи света пронизывали красно-желто-оранжевые кроны и, сияя, касались земли.

Она сглотнула. Может, стоило доверять инстинктам? Может, ей следовало настоять на своем и убедить свою мать, что работа ей не нужна. Она хотела быть с Джейсоном, ухаживать за ним, помогать восстановиться. Уж точно не оказаться в ловушке — в изолированном коттедже наедине с незнакомым мужчиной.

Они остановились перед двухэтажным зданием, которое было слишком большим, чтобы называться коттеджем. Построенное из камня, с очаровательными окошками и несколькими пиками на крыше, оно в то же время выглядело просторным и современным.

Гвен провела их через просторный зал в спальню, которую отремонтировала и оформила как детскую: здесь стояли две дубовые колыбели, два пеленальных столика и две качалки. Чанс положил пухленького Сэма на один из столиков, а Гвен устроила Синди на втором.

— Тори, дорогая, пока мы меняем им подгузники, можешь сделать им хлопья?

— Конечно. — Обрадовавшись возможности ускользнуть, Тори выбежала к джипу, думая, что найдет там припасы для детей.

Но нашла она только две дорожные сумки, и, когда внесла их в кухню и порылась, там оказалась одежда.

— Нашли что-то интересное? — раздался голос Чанса, и сердце едва не выскочило у нее из груди.

Голос у него было низким и глубоким, а от сексуальности его позы — он сложил руки на груди и прислонился к столу посреди кухни — участился пульс.

За этим последовало раздражение: почему она все время подмечает такие детали? Она обручена. Незачем смотреть на красивое лицо или обращать внимание на движения. К тому же на первый взгляд он ей вообще не понравился.

Надеясь, что ее улыбка выглядит профессионально, она сказала: