Поймать кураж

— Наше дело парни выполнять приказы, а не обсуждать их, так, что давайте начнем думать, как нам лучше выполнить задание, — наставительно сказала она.

К одиннадцати вечера у нас все было собрано для завтрашнего похода. И я смог, наконец, заняться батиным здоровьем.

По отцу было заметно, что он слегка струхнул, и не очень торопится заняться этой процедурой. Но мама так решительно насела него, что он с тяжелым вздохом отправился в комнату, которую дед им выделил в качестве спальни.

— Сащкец, — в который раз обратился он ко мне, — смотри! Не перестарайся, а то сделаешь меня пацаном навроде себя.

— Пап, всю будет нормально, — также в десятый раз сказал я ему.

— Он разделся, лег в кровать, и беспокойно глядел в мою сторону.

Несколько секунд и он уже спокойно спал, а я занимался своим делом.

Это было здорово. У меня все получалось как надо. И как было бы здорово, если бы здесь присутствовала Эдриэль, сейчас она бы не пожалела, что согласилась на уговоры Алника и отдала мне свой драгоценный кристалл с базами знаний. Когда я закончил, на часах было около часа ночи. Отец продолжал спать, его аура светилась ровным розовым цветом. А миллиарды стволовых клеток, вызванные мной к жизни, доканчивали свое дело, восстанавливая полноценные функции всех органов.

Когда я, вытирая рукой лоб, вышел из комнаты, то обнаружил, что мама еще не спит.

— У тебя получилось? — с надеждой спросила она.

— Все хорошо, мама, — ответил я, улыбаясь, — только тебе придется с утра его хорошенько накормить.

Та вместо ответа встала и побежала в комнату, откуда я только, что вышел.

Через дверной проем я видел, как она уселась рядом с батей на кровать и гладила его по начинающим темнеть волосам.

Дальше я не смотрел, меня уже покачивало от усталости. И я уснул сразу, как только добрался до кровати.

Ранним утром мой сон нарушил запах пирогов. В животе забурчало, и я поторопился встать и подняться наверх. В большой комнате было жарко. Раскрасневшаяся мама хозяйничала у плиты.

— А проснулся, наконец, — сказала она, — а я вот решила калиток напечь, когда еще удастся попробовать.

Это ты хорошо придумала, — подтвердил отец, он сидел за столом, перед ним стояла огромная миска с горячими калитками, и он отправлял их в рот одну за другой, запивая большими глотками молока, — вам, карелам, надо памятник поставить за эти штуки, — добавил он, проглотив очередной открытый пирожок с картошкой.

Я смотрел на своих родителей, молодых, здоровых, почти таких же, какими они были, когда я исчез из этого мира и почувствовал, что глаза у меня на мокром месте.

Мама, отряхнув руки от муки, подошла и обняла меня за плечи.

— Не плачь сынок, у нас будет все хорошо. Ты даже не представляешь, что сделал для нас. Я в себя не могу еще придти, мне все кажется, что сейчас проснусь и окажется, что я все такая же старая и больная. Да, ты на отца погляди.

Я посмотрел и засмеялся. У бати на голове, где была лысина, начали отрастать темные волосы, они сейчас представляли собой короткий ежик, а вокруг него был венчик длинных волос, с еще остающейся сединой.

Он в ответ на мой смех смущенно улыбнулся и пригладил волосы.

— Спасибо, сын, честно говорю, не ожидал, что получится, хоть и видел, как мама преобразилась.

Он согнул руку в локте и показал могучий бицепс.

— Видал! — гордо произнес он, — кажется, что раньше у меня мышца была хилее.

В этот момент меня пронзило чувство тревоги.

Видимо мое лицо так переменилось, что родители с тревогой посмотрели на меня.

— Саша, что случилось? — забеспокоилась мама.

— Постойте, не спрашивайте, — сказал я, отключая все барьеры. И точно, в деревне явно ощущалась недавняя эманация смерти. Тут я вспомнил, что вроде ночью во сне тоже чувствовал, что-то подобное, но так и не проснулся.

А сейчас точно знал — убит Павел Сергеевич. И не исключено, что еще кто-то из тех, кто вчера следил за нами из машины.

— Папа, — тихо сказал я, — только, что убит один из наблюдателей. И не исключено, что еще кто-то из людей в машине. Те, кто их убил еще здесь, наверно ждут нас?

Батя, сразу напрягся. Я таким его еще не видел. Он быстрым змеиным движением выскользнул из-за стола и начал одеваться.

Мама, села на табуретку и внимательно следила за ним.

— Коля будь осторожней, — сказала она спокойно, ее глаза были сухими, — только не убивай всех, пожалуйста, как тогда в Афгане, надо разобраться, кто это такие.

Не учи, ученого, — невнятно ответил отец, хватая свои берцы.

— Батя, я с тобой — успел я дернуть его за рукав, когда тот шнуровал свои ботинки.

— Ты что сопляк охренел! — рявкнул батя на меня, — это тебе не урки у ломбарда! Сиди здесь, пока я не вернусь!

Вместо ответа я схватил его за руку. Он несколько раздернулся, но не смог вырваться из моей хватки.

Ну, ладно, давай собирайся, — нехотя буркнул он и глянул в сторону мамы.

Та хотела, что-то сказать, но потом закрыла лицо руками и молчала. Это продолжалось несколько секунд.

Когда она отняла руки, глаза ее были сухими, пронзительно глядя на меня, она сказала:

— Мальчики, будьте осторожны, не рискуйте зря.

В это время в комнату влетел дед. И с ходу завопил: