Поймать кураж

После войны мы опять жили очень бедно, многие голодали, Но постепенно мы стали жить лучше. А сейчас мы живем вообще хорошо и наш новый вождь Хрущев, сказал, что через семь лет мы будем жить еще лучше. Он, правда, ругал Сталина, но мой папа сказал, что это все не так, просто Хрущев ему завидует.

Так вот, у нас сейчас нет совсем бедных, нет нищих, дети обязательно ходят в школу и всежители умеют читать и писать.

— Андрус заливисто засмеялся.

— Ну, ты уморил меня, совсем уморил! Молодой человек, каждое вранье должно иметь свой предел. Я живу столько лет, и не слышал ничего подобного. Рабы хорошо живут! Это же надо так забить вам голову!

— Какие рабы? — удивился я.

— Как какие? Ты же сам сказал, что у ваших сельских жителей все отобрали, и заставили работать забесплатно.

— Вы не поняли учитель, у них имущество обобществили, то есть он стало их общим.

— Не может быть такого, — отрезал Андрус, — все имущество кому — нибудь принадлежит. А если оно не принадлежит кому-то конкретно — оно ничье, и его растащат.

Ты сам то представь, чужие люди пришли к тебе, забрали все твои вещи и сказали, что теперь они общие, и ты ими можешь тоже пользоваться, но только тогда, когда они будут свободны.

Я задумался и представил, что модели планеров, которые я старательно клеил зимними вечерами, заберут вместе с инструментами, и мне придется глядеть, как тот же Борька Аккуратов с друзьями их доламывает.

— Лучше их все сломаю, — вспыхнул я, — если захочу все раздарю, не жалко, но если у меня, их просто захотят отобрать, точно все сожгу.

О! Видишь! Тебе не понравилось! — воскликнул гном, — а ведь твои игрушки — это сущие пустяки. А у крестьян отобрали плоды их тяжелой работы за долгие годы. От такого можно даже умереть.

— Хотя, может, так следовало поступить, — добавил он, — мне кажется, что ваш король Сталин, не от хорошей жизни сделал это. Не исключено, в вашей стране было слишком много крестьян и мало рабочих на мануфактурах, и таким образом он решил увеличить число рабочих?

— Не знаю, — сказал я уныло, — мы про это еще не учили, я и так вам говорю, то, что по радио слушал. Наш вождь Хрущев очень часто выступает по радио и все рассказывает.

— А что такое радио? — тут же последовал вопрос мага.

— Ну, это такая штука, — увлеченно начал я объяснять, — когда в нее говоришь, то всех домах, где стоят громкоговорители и радиоприемники слышно, что сказал тот, кто говорит в эту штуку.

— Ты, что мальчишка хочешь сказать, что вы настолько богаты, чтобы иметь дома амулет, который дает возможность слышать вашего короля? — возмутился Андрус

— Зачем мне врать, учитель? — удивился я, — в нашей стране живет двести пятьдесят миллионов человек и все они могут слушать нашего Никиту Сергеевича, я его сам совсем недавно слушал. Он очень кричит, когда разговаривает.

— Сколько, сколько у вас населения? — переспросил Андрус, выпучив глаза.

Когда я повторил, он почти выкрикнул:

— Да, как же вы там живете, друг на друге что ли?

— Ну, вообще то в городах строят у нас многоэтажные дома, получается, что и друг на друге.

— Да, очень интересно, — сказал Андрус, — надо над этим поразмыслить. С одной стороны ваш король со своей свитой ободрал почти всю страну, а с другой во всех домах есть амулеты связи. Скажи мне вот какую вещь, ты упомянул, что ваш новый король Хрущев ругал прежнего короля Сталина. А за что он его ругал?

— Ну, как вы не понимаете, учитель, Хрущев и Сталин некороли, они эти, ну как их там называют?

Я замялся, забыв какиедолжности занимали эти люди.

— Ну, вроде они называются секретари партии, но на самом деле они вожди!

Гном снисходительно улыбнулся.

— Мальчик, вы называете их вождями, а мы называем королями. Дело не в словах, а в делах.

— Но у царей были эти, как их там, наследники. А у Сталина дети ведь не стали царями, — пробормотал я, — у нас на выборы все взрослые ходят, и там выбирают всяких депутатов.

Однако, когда Андрус начал расспрашивать дальше, я уже ничего толкового рассказать не мог.

— Ладно, — гном похлопал меня по плечу, — на сегодня мы достаточно поработали, можешь идти к своим друзьям. Да кстати, не хочешь ли пожить у меня? — как бы, между прочим, спросил он, — мне было бы веселей, и учеба у тебя лучше пошла.

Я тут же вспомнил, что последние дни жена Трога глядит на меня, как-то не очень ласково, и сразу сказал:

— Спасибо учитель, я вам очень благодарен за такое предложение, но я не хочу оставлять Василину одну.

— Пф, какие вопросы! — воскликнул Андрус, — сегодня же бери ее и приходите ко мне. Сам видел, сколько здесь свободного места.

Я начал вновь его благодарить, но маг махнул рукой.

— Не надо благодарностей. Кто бы мог подумать? — ухмыльнулся он, — что пройдет сто тридцать лет, и внучка Эдриэль будет жить у меня. Да, Лекс, почему ты мне ничего не рассказывал о ее родителях?

— Потому, что ничего о них не знаю, — признался я, — мне, кажется, что они погибли, хотя не уверен.

На этом я распрощался с Андрусом и помчался к шлюзу, чтобы подняться на жилой уровень поселения, где уже почти месяц вместе с Василиной жил в доме Трога.